по его оконечностям и в начале зоны установки крыла находилось по бугелю в виде противоположно направленных Г-образных элементов. Применение трех ярусов узлов подвески вместо традиционных двух обусловливалось стремлением ограничить динамические возмущения после схода с направляющих ракеты с исключительно большим удлинением корпуса.
Каждая консоль крыла фиксировалась пятью парами винтов, вставляемых в паз узла крепления, приваренного к корпусу РДТТ.
При подвеске на носитель осуществлялась электрическая стыковка бортовых и самолетных систем. Подача электропитания с носителя еще до взлета самолета обеспечивала подогрев газогенератора и работу ГСН. Обнаружив противника, летчик осуществлял прицеливание корпусом самолета. Отклонение продольной оси самолета от направления на цель не должно было превышать 1,5°, так что динамика воздушного боя с применением ракет не слишком отличалась от классической «пушечной». При захвате цели на сопровождение ГСН в наушниках раздавался звуковой сигнал. Бортовая аппаратура носителя – радиодальномер или РЛС – обеспечивала определение удаления до цели, на основании которого автоматически определяла зоны возможных пусков. При входе в эту зону на приборной доске высвечивался соответствующий световой сигнал, а при последующем неприемлемом сближении с целью – сигнал «Отворот».
Помимо дальности до цели проведение пуска ограничивалось маневренными возможностями ракеты. В качестве критерия возможности поражения маневрирующего самолета противника принималась величина перегрузки носителя при отслеживании цели. В том случае, если она превышала “двойку», ракета, скорее всего, не смогла бы настичь цель и пуск воспрещался. Кроме того, определенные трудности возникали и в самом процессе схода с направляющих пусковой установки ракеты рекордного удлинения. На высотах более 12 км маневренность ракеты падала, и пуск был невозможен уже при перегрузке носителя, равной 1,6.
При нажатии кнопки -Пуск» запускался газогенератор ракеты, а затем маршевый двигатель. Система стабилизации задействовалась через 0,5-0,7 с, после схода ракеты с направляющей. Наведение осуществлялось по методу пропорциональной навигации. Подрыв боевой части производился по сигналу неконтактного взрывателя или от контактных датчиков, размещенных на аэродинамических рулях. В случае промаха ракета самоликвидировалась.
Обеспечивалась также возможность применения ракет по наземным целям: самолетам на стоянках с работающими или неостывшими двигателями, локомотивам, катерам и другим теплоизлучающим объектам, при этом для повышения эффективности срабатывания боевой части неконтактный взрыватель перед пуском отключался.
Ракеты размещались на пусковых установках, выпускавшихся в различных модификациях: АПУ-ЗС, АПУ-13У и АПУ-13У1.Пусковые установки крепились к балочным держателям на рым-болтах.
Наряду с боевым «изделием 310» на заводе №43 была разработана и освоена в серии использовавшаяся в качестве цели при учебных пусках боевых ракет мишень РМ-ЗВ («изделие 317»), отличавшаяся упрощенной комплектацией с отсутствием рулей.
Для отработки навыков наведения на цель и осуществления предпусковых операций выпускались также учебные ракеты Р-ЗУ – макеты, оснащенные реальными головками самонаведения. Целям снижения стоимости боевой подготовки служили и появившиеся много позднее практические ракеты Р-ЗП, выпускавшиеся без штатной боевой части, что позволяло провести пуски нескольких ракет по одной мишени.
Кроме того, в первой половине 1960-х гг. были представлены еще два варианта ракеты. В соответствии с решением ВПК от 4 сентября 1963 г. спроектировали модификацию ракеты для производства по упрощенной технологии – К-13ВВ. Кроме того, как следствие «синдрома U-2» – проявившейся в 1950-е гг. неспособности отечественных средств ПВО перехватить высотные разведчики США – и появившейся информации о разработке американцами еще более совершенного «воздушного шпиона» (будущего SR-71) решением ВПК от 4 апреля 1964 г. задавалось создание версии ракеты повышенной высотности К-13В.
Обе темы были успешно завершены – испытания К-13В закончили в 1968 г., но их результаты не нашли практического приложения. Больших войн, слава Богу, не состоялось, а охота за SR-71 была поручена не МиГ-21, а более солидным зенитным ракетным и авиационным комплексам перехвата. Кроме того, по упомянутому решению ВПК велись проработки варианта ракеты с радиовзрывателем К-13РВ – дальнейшего развития ракеты с тепловой ГСН К-13С После 1967 г. эти направления получили продолжение в рамках темы К-13М, работы по которой будут рассмотрены ниже.
С начала 1960-х гг. ракеты семейства К-13 создавались целевым назначением для применения на самолетах МиГ-21. МиГ-21 – не только первый по-настоящему сверхзвуковой отечественный фронтовой истребитель. В отличие от своих предшественников, лишь небольшая часть которых несла РЛС, более 10 тыс. выпущенных МиГ-21, за исключением нескольких десятков МиГ-21Фи нескольких сотен МиГ-21Ф-13, оснащалась радиолокаторами. Все самолеты, кроме МиГ-21Ф, несли управляемые ракеты, при этом большинство из них не имело встроенного пушечного вооружения. В 1960-е гг. основной тип управляемого ракетного вооружения – ракеты семейства К-13 – ограничивал маневренные возможности истребителя, допуская пуск при нормальной перегрузке не более двух, а также исключал применение ракетного оружия в сколько-нибудь сложных метеоусловиях: противник легко мог избежать поражения, скрывшись в облаках.
Массовое боевое применение ракет К-13А началось в ходе вьетнамской войны и продолжилось в многочисленных вооруженных конфликтах на Ближнем Востоке. Во Вьетнаме на начальной стадии воздушной войны эффективность боевого применения К-13А оказалась низкой из-за неправильной оценки нахождения цели в пределах разрешенной зоны пуска. Как известно, в условиях подавляющего преимущества американской авиации вьетнамские летчики стремились к нанесению внезапного удара с незамедлительным отходом. Для обеспечения скрытности подхода к боевым порядкам американских самолетов вьетнамцы крайне неохотно использовали бортовые РЛС, а при их включении они, как правило, подавлялись средствами радиопротиводействия противника. Определение дальности «на глазок» в сочетании с жгучим желанием поскорее расправиться с американским агрессором зачастую провоцировало преждевременный пуск, и ракета, не нагнав цель, самоликвидировалась. Советские специалисты обучили вьетнамских летчиков методам адекватного определения дальности. Как показал дальнейший ход боевых действий, эффективность применения К-13А резко повысилась.
В отличие от вьетнамской войны, в ходе боев на Ближнем Востоке арабские летчики вели бои с противником, использовавшим не только тяжеловатые «Фантомы», но и маневренные «Миражи». В этих условиях неблагоприятно сказалось ограничение по перегрузке при пуске К-13А – не более двух единиц на малых и средних высотах, еще меньше при бое на большой высоте. Кроме того, в отличие от -засоренного» американскими самолетами неба Вьетнама, на Ближнем Востоке было проще разобраться в положении своих и чужих самолетов, так что израильские летчики чаще безбоязненно использовали ракеты «Сперроу», многократно превосходившие по дальности как К-13А, так и ее прародительницу – «Сайдуиндер» ранних вариантов. Американцы, сбив «дружественным огнем» пару своих самолетов, поставили летчикам категорическое условие обстреливать только визуально опознанные цели, что почти исключило применение ракет средней дальности.
Как правило, бои велись на малой высоте, где ракеты К-13А применялись на дальностях не более 2 км, намного меньшей, чем максимальная величина 7,6 км, полученная для обстрела неманевренных целей в стратосфере.
Для придания всепогодности вооружение МиГ-21 еще в начале 1960-х гг. дополнили уже явно устаревшей и не подходящей для фронтового истребителя ракетой К-5М, а к концу десятилетия и модификацией К-13 с полуактивной радиолокационной ГСН. К середине 1970-х гг. маневренные возможности МиГ-21 при применении ракетного оружия существенно расширились с внедрением ракет К- 55, а затем и К-60.
