Снимок был сделан через окно - периодически кадр заслоняла тень развевающейся на ветру занавески - но даже это не мешало разглядеть интерьер VIP-палаты и две прильнувшие друг к другу фигуры. Неизвестный ублюдок не сплоховал: он поймал как раз тот момент, когда Главный аврор увлеченно отвечал на поцелуй заведующего колдотоксикологическим отделением, и увлеченность эту никак нельзя было списать на благодарность за успешно проведенное лечение. Драко пробежал глазами статью, наполненную ахами, охами и - одно хуже другого - предположениями о романе двух бывших солдат противоположных сторон, сцепил зубы и оттолкнул газету обратно к Грейнджер. Несколько секунд он физически не мог заставить себя посмотреть ей в глаза, потом медленно поднял голову.

Грязнокровка явно получала от происходящего немалое удовольствие: на ее обычно бледных скулах цвел кирпично-красный румянец, а во взгляде читалась удовлетворенность, словно дело происходило на уроке трансфигурации, где она в очередной раз умудрилась первой превратить спичку в иголку. Впрочем, встретившись глазами со старым врагом, она мигом согнала с физиономии неподобающее истинной гриффиндорке выражение и уставилась на Драко холодно и выжидающе.

- Что скажешь? Замечательная история, верно? Такая… романтичная. Представля-яю себе, как обрадовались бы сотни домохозяек по всей Британии… и это я еще молчу об их мужьях, Малфой.

- Как тебе удалось? - глухо спросил Драко и вытащил из кармана пачку сигарет.

Лицо Грейнджер неожиданно смягчилось. Она взяла со стола свою палочку и протянула ее к Малфою.

- Lumos.

Он вздрогнул, глядя на подмигивающий огонек, потом извлек сигарету и прикурил. Грейнджер поерзала в кресле.

- Разрешишь?

В первый момент он не понял, но уже через секунду протянул ей пачку. Грязнокровка ловким привычным движением выдернула оттуда сигарету, сунула ее в рот и глубоко затянулась. Синеватый горький дым, окутавший обоих, принес Драко странное чувство сообщничества… Гермиона Уизли убрала палочку и вновь откинулась на спинку кресла. Теперь она смотрела Малфою в лицо без издевки - скорее, задумчиво.

- Слава Мерлину, в редакции у меня есть свой человек, - устало сказала заместитель главы Департамента обеспечения магического правопорядка и стряхнула в пепельницу рыхлый серый столбик, - когда верстался сегодняшний номер, он успел прислать мне патронуса. Я уже через пять минут была там… с обливиатором, разумеется. Но, к несчастью, не смогла найти хоть одного стоящего легилимента - пришлось действовать в жуткой спешке, я опасалась, что какой-нибудь засранец смоется оттуда... Я не знаю, кто принес им снимок, Малфой. И это меня убивает.

- А где негатив?

- Уничтожен, он отдал его редактору вместе с колдографией... Мерлин, сто раз пожалеешь о запрете на Маховики времени, имей мы хоть один - сейчас никаких проблем бы не было… Малфой, послушай. Если серьезно, я не собираюсь расспрашивать тебя о том, как все это началось и сколько продолжается. На эти вопросы мне ответит Гарри. Я спрашиваю тебя вот о чем: ты не замечал в последнее время чего-нибудь необычного? Понимаешь, о чем я?

- Понимаю, - Драко раздавил в пепельнице окурок и посмотрел во внимательные карие глаза. - Замечал.

Непрерывно куря сигарету за сигаретой, он рассказал своей неожиданной посетительнице о произошедшем с ним за эти дни: о проникновении в кабинет и дом, о незнакомце в Хогсмиде… Грейнджер слушала внимательно, вытащив из прически вьющуюся каштановую прядь и машинально накручивая ее на палец, и время от времени тоже запускала руку в стремительно пустеющую пачку. В конце рассказа Драко скомкал опустошенную картонную коробочку и швырнул в довольно причмокнувшую мусорную корзину. Грейнджер помахала палочкой, очищая воздух, и сизый туман табачного дыма мгновенно исчез.

- Так, - сказала она деловито и спокойно, - ясно. Кто-то знает о вашей - Мерлин, как и сказать-то не знаю! - связи и всеми силами стремится найти доказательства. Я сейчас же попытаюсь связаться с Гарри. А ты думай, Малфой. Думай, кому ты мог так насолить, что в попытке достать тебя не щадят даже Спасителя волшебного мира… Думай, потому что в следующий раз нам может не повезти - и я даже представить боюсь, что тогда произойдет.

Перед мысленным взором Драко встали серьезные глаза Скорпиуса… насмешливая и нежная улыбка Тори… тонкие морщинки у материнского рта.

- Почему ты думаешь, что это направлено против меня, а не против Гарри? - спросил он, с трудом удерживая нервную дрожь.

- Потому что против Избранного будут действовать по-другому: яд, теракт, несовместимая с жизнью порча, - отрезала Грейнджер.

Драко плотно сцепил зубы.

- Скитер… - процедил он, - возможно, это ее рук дело. После пресс-конференции она подходила ко мне… и я допустил оплошность. Но я не понимаю, каким образом… левитация на такой высоте, да еще разиллюзионное... она не способна на такое, уверен. А в ее анимагической форме сделать снимок невозможно. Она даже в палату не смогла бы попасть - на окна наложены специальные чары.

Грейнджер потерла ладонью висок и посмотрела на него одобрительно.

- Соображаешь, Малфой. Нет, это не Скитер. К ней я отправилась в первую очередь. Она действительно заинтересовалась, откуда тебе известны подробности насчет отстранения Гарри, но просто не успела ничего сделать: после того, как ты ушел, ее отловил ваш Сметтвик и чуть ли не час рассказывал о больничных проблемах, просил статью написать. Когда она вырвалась от него, сумела спрятаться в туалете, сменила форму и нашла палату Гарри, там уже были авроры, и ей пришлось улететь… вонючая навозная муха! А чары ваши она проклинала вовсю - мол, порядочному репортеру скоро некуда будет податься, она ведь даже не смогла подлететь к окну ближе, чем на двадцать дюймов.

Малфой про себя вознес Мерлину хвалу за назойливость главного и прочность дезинсекционных заклятий.

- Что она говорила по поводу нашего с ней разговора?

- Что бы ни говорила - теперь не важно.

- Мерлин, ты что…

- Да чего ей сделается, Обливиэйт - и все.

Впервые в жизни Драко почувствовал к Гермионе Уизли что-то вроде благодарности.

- Н-да… - добавила она, - в общем, ситуация по-прежнему неясна… Вот что, Малфой. Не пытайся связаться с Гарри - он сейчас где-то в Шотландии, берет главаря той группы… впрочем, это детали. Я сама не уверена, что смогу поговорить с ним в ближайшее время. Сиди тихо, как клубкопух под метлой. На наше счастье, негатив уничтожен - вряд ли тот, кто знает о вас, сунется еще куда-нибудь со своими откровениями… хотя я не уверена. Мои люди будут пока следить за прессой, а когда Гарри вернется, мы постараемся все вместе распутать это… надеюсь.

Драко коротко кивнул, напряженно перебирая в памяти тех, кто еще мог знать хотя бы что-то о его личной жизни. Грейнджер встала, взмахом палочки уменьшила газету и, сунув ее в карман, направилась к выходу. Уже в дверях она обернулась и негромко сказала:

- Знаешь… я ведь давно понимала, что у него кто-то есть. Чувствовала. Но Мерлином клянусь, Малфой - что это окажешься ты, и что это примет такие размеры… бред какой-то. Поневоле начинаешь верить во всякую чертовщину.

- Ты ведьма, Грейнджер, тебе и полагается верить во всякую чертовщину, - устало ответил Драко.

- А ты все тот же ядовитый Хорек, Малфой, - так же устало ответила ему Грейнджер, - и я совершенно не понимаю, что в тебе мог найти мой лучший друг… Но, наверное, что-то нашел, раз все так получилось.

Когда дверь за ней захлопнулась, Драко не глядя нащупал на краю стола палочку, наложил Коллопортус и пару раз ударился затылком о мягкую спинку кресла. Напряжение спало, и его начало трясти. Некоторое время он посидел в странном отупении, потом резко встал, распахнул окно, едва не сорвав ноготь на большом пальце, и полной грудью вдохнул сырой, стылый лондонский воздух. Ему было страшно - впервые за много лет страшно за свое будущее, за будущее семьи. И еще он думал о реакции Гарри. Малфой неплохо знал своего любовника и понимал, что теперь Поттер костьми ляжет - но найдет того, кто поставил