стеклом, закрывающим два колодца в весеннее небо, - и Гарри, поддавшись неясному порыву, наклонился к стажерке и поцеловал ее в гладкую щеку.
Снэйк жил, как ни странно, в маггловском районе Лондона, на десятом этаже панельной четырнадцатиэтажки.
Гарри поглядел на табличку на углу дома и кинул в бардачок взятую в Министерстве личную карточку Саладина Снэйка.
С лицевой стороны карточки зрителям улыбался неприятный старик, а на оборотной указывалась полная информация о семье, послужной список и домашний адрес.
Саладин Снэйк был женат, имел двух детей (сын и дочь жили отдельно), работал на одном и том же месте сорок пять лет, в качестве фамилиара держал тридцативосьмилетнего попугая.
Гарри вылез из машины и глубоко вдохнул. Потянулся, расправляя тело: по венам иголочками бежал адреналин, в руках и ногах пела легкость и свобода; Гарри чувствовал, что может взлететь на десятый этаж, не переводя дух. Его переполняла энергия.
Но он сдержал себя и вызвал лифт.
Стоило мотаться по всей Англии; чуть не погибнуть в шахтах Ковентри, когда убийца жил рядом, под боком? Возносясь в железно-пластиковой коробочке вверх, Гарри прикидывал, какую роль мог сыграть Снэйк: был ли он вдохновителем убийств или только их покрывал?
Выйдя на десятом этаже, Гарри решительно нажал пуговку электрического звонка. Послышались шаги - старушечье шарканье - и визгливый женский голос спросил:
- Ковой-то там принесло на ночь глядя?
- Вон! Вон! Вон! - раздалось по ту сторону двери, и аврор от неожиданности вздрогнул.
Попугай. У Снэйка живет 38-летний попугай. Не самая воспитанная, очевидно, птица.
- Аврорат, - сказал Гарри. - Мне нужен Саладин Снэйк.
- Это что за шутки такие? - завопила старуха. - Чиво Саладин такого сделал?
- Вон! Вон! Вон! - надрывался невоспитанный фамилиар.
- Шутки вам Калиостро* показывать будет, - ответил аврор. - Ну, сами откроете, или ордера на арест будем ждать?
Насчет ордера Гарри слегка преувеличил. Максимум, чего тут можно добиться - это подписки о невыезде. Зато Зик хлопотал сейчас по всем каналам о выдаче разрешений на проверку под «империо» каждого залегшего в спячку вампира. Или хотя бы уж Розье.
Угроза действие возымела: защелкали отпираемые замки и засовы, дверь распахнулась, и перед аврором предстала старуха в вылинявшем синем платье, из-за плеча которой робко выглядывал Саладин Снэйк. Смотритель был одет в застиранный халат, стыдливо прикрытый наброшенной сверху министерской мантией.
- Секретный отдел, Гарри Поттер, - сурово сказал Гарри, - разрешите пройти?
- ВАМ НЕ РРРАДЫ! ВАМ НЕ РРРАДЫ!!! - из глубины квартиры выкрикнул попугай.
- Накрой клетку, - зашипела старуха мужу. - Быстрее, олух! Во что ты вляпался?
В гостиной Гарри открыл блокнот и достал принципиарное перо:
- Вам предъявят обвинение по двум статьям. Как минимум. Дача ложных показаний и преступная халатность, но это вряд ли: скорее, должностное преступление. Может быть, соучастие в убийствах или их организация. Чистосердечное признание облегчит вашу участь.
- Ой, да в чем ему признаваться, - заголосила старуха, пока Снэйк хлопал глазами. - Вы чай, чай-то пейте, господин аврор, хороший чай; я травы сама собираю.
«Ага, такой чай попьешь, из кресла не встанешь», - подумал аврор, с опаской глянув на буро-зеленую, дымящуюся в чашке жидкость.
Старуха тем временем продолжала:
- Мой Саладин - ягненок ягненком, отказать никому не умеет, ну а те этим и пользуются, совести у них нет. Злыдни как есть, а не родственники. Уж говорила ему, говорила: попадешься, ты отвечать будешь, а не Розье, но мужчины - существа слабохарактерные… Сестру он свою сдать не может… Что стоишь, остолоп? Выкладывай господину аврору все как на духу! - старуха толкнула мужа кулаком в спину, одновременно кланяясь Гарри.
Принципиарное перо летало по бумаге, едва успевая записывать показания миссис Снэйк:
- Так, с самого начала, с именами, датами, по порядку, - потребовал аврор, в голове которого уже вырисовалась четкая картина: он видел конец дела и слышал ликующий звон фанфар.
Гарри строго посмотрел на Снэйка и тот раскрыл рот:
- Да тут ни конца нет, ни начала, - опередила супруга старуха, - Адка-то, золовка моя, выскочила замуж за Розье и родила ему вампира. А когда беспредел был, война, Темный Лорд с того света на этот постоянно шлындрался, муж Адкин за магглами вместе с УпСами охотился, а выродок их вслед ходил - кровь попивал. И когда слухи пошли, что сам Гарри Поттер будет вампиров под империусом проверять, Адка перепугалась. Чего пугаться-то, ее вампир на человека вовсе не похож. Зверь зверем… Выродила нелюдь.
- Джеда Брестэда и Томаса Вултона убил вампир Розье? - спросил Гарри.
Снэйк отчаянно затряс головой, заговорил хрипло:
- Нет-нет, наших он не убивал. Магглов пил, и не до смерти, и в войну только. Да он и не смог бы мага убить: в нем ума ни капли нет.
- Поверьте ему, - в унисон запричитала супруга, - поверьте этому дураку. Подвела под Уизенгамот сестрица-зараза… что молчишь? Кто тебя, бестолочь, защищать будет, если сам два слова сказать не можешь? Проверьте вы его под империусом, господин аврор! Или Веритасерумом, мы на все согласные…
Гарри уже не слушал излишне бойкую старую ведьму. Ему было ясно, что Снэйки говорят правду. Будут допросы, будут очные ставки, будет вестись следствие, но нить, высунувшаяся из клубка, опять оборвалась.
Как же надоели ему эти вечные тупики…
* * *
Конец недели прошел в утомительных хлопотах: допросы семейства Розье, вывод из спячки вампира Розье, официальный допрос Снэйков, - и куча, гора, Монблан бумаг.
- Умеешь же ты найти работу на наши головы, - вздохнул Зик, заполняя очередной протокол. - И что ты так к этим вампирам привязался? Тебя в детстве укусил какой-нибудь кровосос?
- Ага, целая стая, - ответил Гарри, - фактически они кусали меня весной, летом и осенью. Каждый год.
Зик вздернул бровь:
- Да ну?
- Я о комарах.
- Видишь, как вредны детские фобии, - доверительно сказал Мэдривер, сохраняя серьезное выражение лица. - Как они портят и ломают жизнь…
Жизнь действительно не казалась сейчас ни легкой, ни приятной. На работе приходилось задерживаться допоздна, и домой Гарри приходил усталый и сильно не в духе.
В это время в характере Драко в полной мере раскрылась одна совершенно замечательная черта: он не доставал друга расспросами.
Вредную хогвартскую занозу в заднице словно подменили: скрупулезно анализируя различия между Драко Хогвартским и Драко-вейлой, Гарри отмечал солидное преимущество последнего.
Нынешний Драко был гораздо более уживчивым и ровным и гораздо менее избалованным, чем слизеринский принц, из кожи вон лезущий, чтобы стать королем для всей школы. Были ли в этом виновны вейлогены, банальное взросление или работа диппредставителем, - результат мог только радовать.
А ответы на вопросы о причинах, как думал Гарри, все равно не найти.
И все же он не мог прекратить их себе задавать, не мог перестать присматриваться, выискивать скрытые подвохи, прослеживать истоки и угрозы. Он был аврором, и это была профдеформация - это было у него в крови.
Подозрительность компенсировалась накатывавшими периодически приливами раскаяния. Гарри
