мирового господства в одной из квестовых стрелялок с элементами стратегии.

Пока потенциальный Император Вселенной завоевывал богатые ресурсами планеты, Драко занимался куда более практичным и полезным делом - изучал итальянский язык.

На зеркалах в ванной, шкафу и в гостиной светились незнакомые разноцветные надписи; окна во всех комнатах подверглись воздействию рисовальных чар, а на каждой вертикальной поверхности в доме красовалось по стикеру с написанным на нем крупными печатными буквами словом.

На стикеры Гарри внимания не обращал; зеркало в ванной регулярно «чистил», чтобы побриться, а со всем остальным просто мирился. Можно было только порадоваться, что фанатичность и целеустремленность Малфоя проявлялись в сфере лингвистики, а не, скажем, в разведении плотоядной флоры или хищной фауны.

Как-то раз, когда они с Драко лежали в постели, и Малфой слишком уж пристально глядел в потолок, Гарри поднял глаза вверх и увидел «бегущую строку». Огненная фраза рождалась где-то над шкафами и, величественно проплывая к окну - не хуже заставки к фильму Питера Джексона, «съедалась» по букве над ореховыми гардинами. Гарри поглазел ошалело на магический аналог скринсейвера Windows; рассмеялся, вспомнив свой единственный визит в Скотланд-Ярд.

Молоденький полицейский, сочинявший отчет, отлучился тогда выпить кофе, и система, выждав положенное время, запустила по монитору красную надпись: «Бобби* , давай работай!»

То ли неведомый Бобби воспитывал в себе так дисциплинированность, то ли коллеги воспитывали в нем чувство юмора.

[* «бобби» - сленговое название полицейских, в Англии примерно то же, что в России «менты»].

- Что? - смущенно спросил Драко, повернувшись к смеющемуся Гарри.

- Ты эту идею у Пи Джея свистнул или у Билли Гейтса? - Гарри приподнялся на локте и положил ладонь на обтянутое пижамой предплечье Драко.

- Кто такой Билли Гейтс?

- Производитель окон, - после паузы ответил Гарри.

- Не визионер?

- Ну… он рисует красивые картинки. Облака всякие, пейзажи «Безмятежность»* … Он маггл.

[* - если у вас установлена Windows XP, то вот те зеленые холмы, отображающиеся на десктопе по умолчанию, называются «Безмятежность»]

- Англичанин?

- Американец.

- А, тогда неинтересно, - пробормотал Драко.

«Ламер Драко», - с нежностью добавил про себя Гарри Поттер.

Или нет, лучше - «чайник Драко».

- Свет гасить? - спросил только что обзаведшийся крышкой и носиком Малфой, которому так и не суждено было узнать о своих приобретениях.

Дождавшись утвердительного кивка, он пробормотал «Нокс» и придвинулся к Гарри, устроившись так, чтобы задевать головой его плечо.

В эту неделю у них почти не было секса.

То ли следствие настороженной отчужденности, то ли естественный результат усталости организма от учебы и непрерывной череды праздников, а скорее и то, и другое сразу.

В выходные Гарри отсыпался, компенсируя себе учебный и экзаменационный стресс. Драко, заняв кабинет аврора, ел там пиццу, смотрел на компьютерном dvd итальянские фильмы без перевода и читал итальянский словарь.

В сущности, Гарри мог спросить у Малфоя, не собираются ли того отправлять в Италию, или узнать об этом в Министерстве, вечно кишащем слухами, но он не спешил интересоваться будущим.

Его охватила странная апатия: с одной стороны, он легко допускал вероятность того, что они с Драко разбегутся, расстанутся без особых проблем и эмоций, с другой, его устраивали существующие между ними отношения.

Ему не нравилось это состояние мучительной раздвоенности, но то, как оно могло разрешиться, панацеей не казалось.

Было такое зелье, позволяющее впадать в анабиоз… Гарри сейчас словно заморозился, старательно отсекая любые мысли, способные расшатать неустойчивое равновесие, вывести его из состояния зимней спячки.

Гарри пытался послать подальше все бесплодные терзания, только действовавшие на нервы - и ничего больше.

Он дал судьбе срок - до весны, и стал ждать.

Время в ожидании тянулось долго.

В понедельник 10 января выпускникам КПК перед обедом вручали «корочки». После церемонии Гарри в коридоре нагнал Кингсли Кандальер, начальник Департамента магического правопорядка.

Гарри знал Кингсли еще со школы, когда тот помогал Ордену Феникса и играл на стороне Дамблдора.

- Знаешь, - спросил Кингсли, - что Фриз делает на тебя ставку?

Гарри пожал плечами:

- Мы с ним говорили. Но я еще не решил.

- А кто тебя будет спрашивать, - засмеялся Кандальер. В отличие от многих он не испытывал особого пиетета по отношению к «Чудо-мальчику» - слишком живо помнил его еще сопливым подростком: - Фриз - колдун умный, знает, где от тебя магам пользы больше. Кому нужны эти охотники на привидений? На эту синекуру теперь Роутера посадят - в знак дружбы между нами и янки. А ты готовь задницу для нового кресла. Пригласишь отмечать… в конце января, - Кингсли похлопал Гарри по плечу.

- Что? - вскинулся Гарри. - Лукаса - на мое место?!! Да ты что, всерьез?! Кингсли, ты точно знаешь?

Начальник Департамента магического правопорядка знал точно.

Во время обеда кипящего Гарри («Нет, ты представь - этот Роутер будет с нами работать! «В нааааашей страаанеее Главный аврор не подчиняется Минииистру; у нас разделение властей…» Тьфу. Он похож на голубого».

Зик, со скуки гоняющий наколдованного из скрепки жука пером, широко раскрыл глаза: «Слушай, Гарри, а сам-то ты кто?»

«Но я на голубого не похож!!! Ты видел, как он одевается? А все эти его кольца, сережки, пирсинг? А как он кривляется, как тянет слова?!»

«Ну, Гарри, он точно не голубой. Я видел его пару раз с Мэдисон») вызвали к Милтону Фризу, где Главный аврор сказанное Кандальером официально подтвердил.

Бумаги по новому отделу были почти готовы. В кабинете, ранее служившем хранилищем для вещдоков, полным ходом шел ремонт, и через две недели туда можно было уже заезжать. Гарри получил личные дела двух сотрудников, переходящих к нему в подчинение: обоих Милтон Фриз охарактеризовал как молодых, хватких, перспективных, с высокими способностями к аналитике и магии.

Фриз сколачивал крепкую, работоспособную команду, в которой Гарри отводилась роль лидера. Это означало: прощай, Секретный отдел, прощай, налаженная жизнь; здравствуй, работа.

Гарри в сердцах пнул дверь своего отдела ногой. О, разумеется, Аргентум Лукас должен был принять у него дела тогда, когда и дел-то никаких нет. Не два года назад, когда недобитые Упсы еще поднимали голову из-под аврорского сапога, и даже не месяц назад, когда пришлось прочесывать всех британских кровососов. С блистательной точностью угадав момент снятия сливок, Роутер запрыгнул на коня во времена славы и почивания на лаврах Секретного отдела.

Додумавшись до такого, Гарри сам над собой рассмеялся. Его неприязнь к американцу имела иррациональную природу, не подкрепляясь никакими реальными поступками, и была просто дурью - если всерьез. Но Гарри не собирался ни смущаться, ни пытаться избавиться от нее. Он считал, что имеет право на беспричинную нелюбовь.

Он не ходячий символ нации. Он - обычный маг; ну, посильнее и помогущественней многих, что уж зря скромничать.