«Коммуниста» (16), а также проблемы, связанные с характером осуществления эвакуации (17). 12 марта, на следующий день после отъезда правительства, ПК обсуждал выпад против его негативной позиции по Брестскому договору со стороны большевистской фракции Петроградского Совета и приготовления к Пятой, чрезвычайной, городской конференции петроградских большевиков (18). На этом заседании рассматривался также вопрос о наборе членов партии в ЧК. После распределения норм чекистского призыва по районным комитетам, городское руководство партии, как тогда было принято, сняло с себя дальнейшую ответственность за правительственный орган (в данном случае, ПЧК). Кроме того, на повестке дня заседания ПК 12 марта стояли такие неправительственные вопросы, как снабжение членов партии огнестрельным оружием (оно было признано «желательным», и было решено, что формирующийся военный отряд ПК предоставит инструкторов для обучения пользованию оружием) и подготовка к «торжественному» вечернему заседанию Петросовета по случаю первой годовщины Февральской революции (19). Вопрос о выборе кандидатуры, представляющей городскую партийную организацию в Петроградском Совете, был отложен. При этом ни 6-го, ни 12-го ровным счетом ничего не было сказано о том, как, в отсутствие Совнаркома и ВЦИКа, должно осуществляться управление Петроградом.

25 и 27 марта состоялись первые заседания Собрания организаторов — органа, созданного Четвертой городской конференцией большевиков. На этих заседаниях выяснилось, что партийная работа в большинстве районов парализована, причиной чему явились переход опытных большевистских кадров на государственную и военную работу; закрытие заводов и, как результат, массовая безработица среди рабочих; негативный эффект внутрипартийного конфликта по поводу Брестского мира. На текстильных фабриках, которые оставались одними из немногих работающих предприятий в городе, специфическая проблема заключалась в крайней пассивности работающего там преимущественного женского контингента (20).

26 марта Петербургский комитет отменил свое решение от 24 февраля о приоритете советской работы над партийной (21). 6 апреля Первая партийная конференция [большевиков] Северной области сформулировала задачу усиления авторитета партийных органов в Советах, а 8 апреля на заседании ПК была принята программа мер, направленных на установление если не контроля, то влияния районных комитетов партии в районных Советах (22). Например, была начата работа по организации в районных Советах большевистских фракций, номинально подчиненных районным комитетам партии. Хотя подобные меры негласно свидетельствовали о признании превосходства партийных органов на советскими — линия, которую в это время в Москве проводили Ленин и центральное партийное руководство — постоянные утечки кадров из районных комитетов и тот факт, что самые опытные и достойные члены партии были сконцентрированы как раз в Советах, позволяли говорить о неэффективности этих мер. Как записала 22 мая Стасова, «партийная работа находится в большом упадке, так как все силы ушли на советскую работу» (23).

Это положение дел нашло замечательно правдивое отражение в отчете, представленном Шестой городской конференции петроградских большевиков в июне 1918 г. партийным комитетом Второго городского района. «Члены партии, уходившие на работу в советские, муниципальные и др. учреждения, — сообщалось в нем, — в большинстве своем совершенно теряли связь с своим районом и ни о каком контроле над их работой со стороны Р[айонного] К[омитета] не было и речи… Работа свелась к еженедельным регулярным заседаниям РК… Попытки воздействия на работу Советов были неудачны… Вопрос о постановке партийной работы в районе и те или иные решения по этому пункту оставались решениями на бумаге…» (24).

В этот начальный период превращения из первой столицы во вторую состояние городского хозяйства Петрограда напоминало о хаосе первых недель Советской власти, с той лишь разницей, что теперь гниющие отбросы и туши павших животных были милосердно скрыты от глаз под гигантскими сугробами никем не убираемого снега. Только за одну предшествующую бегству правительства неделю в городе было зафиксировано 205 новых случаев тифа, а потепление, по мнению врачей, почти гарантировано должно было принести с собой мощную вспышку холеры. «Я бывал в Китае, в Персии, изъездил всю Азию, — признавался в газетном интервью обеспокоенный ситуацией эпидемиолог из Военно-медицинской академии, — но то, что мне приходится видеть сейчас в Петрограде, я не видел нигде» (25).

Характерно, что в своем стремлении наладить каким-то образом управление городом и преодолеть растущие, как снежный ком, проблемы СК ПТК не встречал почти никакой поддержки из Москвы. С самого начала петроградские власти испытывали нехватку средств. Ресурсы центрального правительства в этом отношении также были весьма ограничены. Однако, судя по протоколам заседаний Совнаркома, финансовые просьбы СК ПТК, при всей их экстренности и чрезвычайности, неизменно безжалостно отклонялись. Так, после одного из первых своих заседаний СК ПТК направил в Москву срочное прошение о выделении ему на содержание суммы в сто миллионов рублей. Эту просьбу Совнарком рассмотрел только на третьем после переезда в Москву заседании 21 марта, но его ответ: отложить вынесение решения до получения разъяснений, — впоследствии стал типичным (26). Кроме того, запрашиваемая сумма была определена как аванс в счет сметных расходов. Несмотря на обидный ответ, разъяснения были вскоре предоставлены. На сей раз, 28 марта, Совнарком одобрил выделение Петрограду двадцати миллионов рублей при условии, что контроль за расходом этих средств будет осуществлять государственный контролер и что в дальнейшем петроградское руководство будет заранее предоставлять бюджет авансовых расходов. Дополнительно, по предложению Троцкого, были предусмотрены следующие условия: 1) руководство Петрограда должно произвести опись всех имеющихся в его распоряжении материальных ресурсов и продовольственных запасов и излишки вывезти из города; 2) те излишки военных и других ресурсов, которые не могут быть эвакуированы из Петрограда, но имеют рыночную стоимость, с одобрения центрального правительства, должны быть проданы. Распределение вырученных от этих продаж средств являлось прерогативой центрального правительства (27).

11 апреля Зиновьев отправил в Москву с курьером еще одну срочную просьбу о выделении средств. На сей раз он мотивировал необходимость предоставления Петрограду дополнительных ста миллионов рублей нарастанием кризисной ситуации в сфере безработицы и продовольственных поставок, что являлось благодатной почвой для контрреволюционной и антисемитской агитации среди рабочих. Зиновьев справедливо видел в этом новую, очень опасную угрозу Советской власти. «Безработица в Петрограде… приняла особенно острый характер, — писал он. — Каждый день из Выборгского и других районов к нам приходят делегации от наших же заводов, которые указывают нам… что так дальше жить нельзя… Необходимо не дать рабочим умереть с голоду — при рабочем правительстве… Необходимо не менее 100 миллионов рублей… Петроградский Совет принял декрет об ассигновании этих 100 миллионов и о ходатайстве перед Совнаркомом, чтобы эта сумма была нам отпущена немедленно [выделено в оригинале. — А. Р.]… Иначе Петроград попадает в самое критическое положение» (28). В отдельном послании, адресованном центральному партийному руководству, Петроградское бюро ЦК большевиков решительно заявило, что снимет с себя ответственность за партийную работу в бывшей столице, если ходатайство Зиновьева будет отклонено (29). 12 апреля Совнарком, по рекомендации Свердлова, одобрил выделение Петрограду ста миллионов рублей. Однако условием получения этих денег (за вычетом тех двадцати миллионов, что были выделены 28 марта) должно было стать предоставление гарантий целевого и разумного использования средств, согласно плану, разработанному специально назначенной комиссией Совнаркома (30).

Подобная реакция Москвы, которая не могла не вызывать раздражения у петроградского руководства, вполне возможно, была продиктована стремлением заставить его эффективно использовать собственные ресурсы, ввести строгую отчетность в бюджетных вопросах и взять власть в городе в свои руки. Но, в то же время, она выдавала безразличие центральных властей к нуждам Петрограда, и это вызывало глубокую обиду и возмущение в бывшей столице, внезапно ставшей ненужной. Из того же разряда было стремление новой столицы единолично решать вопросы, касающиеся Петрограда, не связывая себя консультациями и согласованиями. Так, Совнарком мог по собственному усмотрению отзывать петроградских большевиков из города и назначать их на посты в других местах. 9 апреля, после того как несколько ключевых фигур в петроградском руководстве внезапно получили назначение в Москву, СК ПТК решил поставить центральное правительство в известность, что впредь «ответственные работники Петроградской Трудовой Коммуны без согласия Коммуны не могут отрываться от работы» (31). Прислушались ли в Москве к этому