ленинского руководства большевистского Центрального Комитета по отношению к нему постепенно наметились два направления. Первое — это поощрение отзыва уже избранных делегатов, которые выступали против Советской власти. Проект декрета о повторных выборах был написан Лениным и одобрен ВЦИКом вскоре после обнародования результатов выборов. Декрет предоставлял право отзыва и перевыборов делегатов Учредительного собрания местным Советам (49). И хотя, судя по недавно опубликованным данным, «отзывное» движение имело потенциальные шансы на успех (50), до намеченной даты открытия Учредительного собрания оставалось так мало времени, да и само оно, начавшись, оказалось столь скоротечным, что практический эффект этой меры получился незначительным. Второе направление политики большевистского руководства заключалось в пресечении попыток кадетов, эсеров, меньшевиков и других партий и организаций, враждебно настроенных к Советской власти, возглавить приготовления к созыву Учредительного собрания и мобилизовать общественное мнение в его поддержку и защиту. Следуя этой цели, большевики стремились взять под свой контроль все вопросы, связанные с открытием и работой Учредительного собрания. Они также старались вывести из игры влиятельных противников Советской власти, заклеймив их и подвергнув аресту как врагов народа, и подготовить партийные организации и широкие массы Петрограда к возможности роспуска Учредительного собрания.
Декретом Совнаркома от 16 ноября была закрыта Петроградская городская дума — национальный центр сопротивления Советской власти и поддержки Учредительного собрания (51). Ее роспуск спровоцировал новый взрыв протеста со стороны не только либералов и умеренных социалистов, но даже левых эсеров. Городская дума ответила принятием совместной эсеро-кадетской резолюции, в которой отказалась признавать власть и распоряжения Советского правительства, и продолжала заседать, как ни в чем не бывало. Развязка наступила 20 ноября. Прибывших на вечернее заседание гласных у входа в думу встретили вооруженные матросы и красногвардейцы, которые попытались преградить им путь. Сумев прорваться внутрь, гласные занялись своими обычными делами, но очень скоро были силой выставлены вон (52). Возобновив заседание в другом месте, они завершили его принятием решения о провозглашении 28 ноября, дня открытия Учредительного собрания, национальным праздником. Поздно вечером ВРК произвел обыски в квартирах лидеров думской оппозиции; ряд лидеров были арестованы. Все они, за исключением городского головы Григория Шрейдера и его ближайшего помощника, были наскоро допрошены и отпущены (53). Стенографические записи свидетельствуют, что старая городская дума продолжала время от времени собираться подпольно, в разных местах, по крайней мере, до середины января 1918 г. (54).
22-23 ноября лидеры оппозиции из числа участников старой городской думы и Комитета спасения родины и революции — преимущественно эсеры, а также кадеты, народные социалисты и меньшевики- оборонцы — объединились для создания организации, получившей название Союз защиты Учредительного собрания. Разместившийся в здании почтенного Вольного экономического общества, Союз сформировал отделения в ряде районов Петрограда, а также в нескольких крупных российских городах. Цель его, как было заявлено, состояла в том, чтобы быть национальным центром расширения и упрочения народной поддержки Учредительного собрания как законной верховной власти в России и обеспечения его безопасности. Такую же цель преследовала полуавтономная военная комиссия партии эсеров, в свое время помогавшая Комитету спасения организовать антисоветское восстание 29 октября. По мере приближения заветной даты (28 ноября), Союз постепенно захватил лидерство в подготовке массовых демонстраций по всей стране в ознаменование дня открытия Учредительного собрания, объявленного старой городской думой национальным праздником. Почти одновременно эсеровские делегаты, большинство из которых квартировали сообща, в тесной комнате, наскоро переоборудованной в общежитие, на Болотной улице, начали приготовления к работе Учредительного собрания (55).
В эти дни ленинское руководство партии большевиков придерживалось в своей политике тех направлений, которые были выработаны, как только стали известны результаты выборов в Учредительное собрание, а именно: организация частичных перевыборов, подрыв авторитета Учредительного собрания в народном сознании и установление контроля за подготовкой к нему. Что касается последнего пункта, то главная проблема состояла в том, что делать с национальной комиссией, еще в августе созданной Временным правительством для координации усилий по подготовке и выборам в Учредительное собрание. Эта Всероссийская комиссия по делам о выборах в Учредительное собрание находилась под влиянием партий, оппозиционно настроенных к Советской власти, прежде всего, кадетов и эсеров. В октябрьские дни, в знак протеста против действий большевиков, комиссия приостановила свою работу и возобновила ее только 6 ноября, когда стало ясно, что выборы в Учредительное собрание, по всей вероятности, состоятся в срок. Однако при этом комиссия упорно отказывалась признавать Советскую власть и, как могла, препятствовала попыткам Совнаркома вмешаться в ее работу. 23 ноября, в ответ на стойкое нежелание комиссии идти на контакт, советские власти арестовали ряд ее членов из числа кадетов и эсеров, всего примерно 12–15 человек, и четыре дня продержали их в заключении (56). Тем временем Моисей Урицкий, член ЦК большевиков и сотрудник наркомата внутренних дел, был назначен специальным комиссаром, призванным осуществлять строгий контроль за работой комиссии (57). Однако после этого комиссия просуществовала еще день-два, а затем была распущена — якобы по причине нежелания сотрудничать с Урицким (58). На самом деле, к тому времени уже был создан новый орган подготовки к Учредительному собранию, который и возглавил Урицкий.
Еще до роспуска эсеро-кадетской комиссии по делам о выборах стало очевидно, что процесс голосования и обработки результатов выборов по стране не укладывается в установленные сроки и, следовательно, только малая часть получивших мандат делегатов сможет прибыть в Петроград к 28 ноября. Для Ленина отсутствие всякого намека на кворум было удобным предлогом отсрочить Учредительное собрание. 26 ноября он издал постановление, согласно которому оно должно открыться только тогда, когда в Петроград прибудут 400 делегатов — приблизительно половина от общего числа. Этим же постановлением оговаривалось, что открывать Учредительное собрание будет человек, назначенный Совнаркомом (59).
Между тем, ВРК, в пику демонстрации, намеченной на 28 ноября старой городской думой, решил провести — по собственной, не согласованной ни с Совнаркомом, ни с Петросоветом инициативе — контршествие. Однако в последний момент Совнарком вынудил ВРК отказаться от этой акции (60). К несчастью для ВРК, распоряжение об отмене шествия не дошло до газеты «Рабочий и солдат». И в тот день, когда «Правда» вышла с огромным пробелом на первой полосе в том месте, где должны были быть напечатаны призывы ВРК к контршествию, первая полоса «Рабочего и солдата» пестрела такими провокационными и безответственными лозунгами, как «Долой кадетов, корниловцев, калединцев — врагов народа!», «Долой соглашателей социал-революционеров и меньшевиков — лакеев буржуазии!», «Долой кадетов из Учредительного собрания!», «Долой буржуазию! Да здравствует народ!» (61).
Сюжет с назначением и отменой этого шествия, как и тактика большевиков по отношению к Учредительному собранию вообще, позволяют глубже заглянуть в процесс принятия важнейших политических решений на этом отрезке времени, который в целом подтверждает картину, сложившуюся в первые недели после прихода большевиков к власти. Политика большевистского руководства в отношении Учредительного собрания определялась Совнаркомом и большевиками из ВРК — оба органа заседали ежедневно. Важно отметить, что заседавший нерегулярно Центральный Комитет партии ограничился рассмотрением вопросов, связанных с позицией большевистской делегации. Не похоже, чтобы ЦК рассматривал хоть какие-то вопросы, касающиеся Учредительного собрания, до 29 ноября — следующего дня после намеченной даты его открытия. На том заседании Урицкий обратился к членам комитета за указаниями по поводу того, как следует обращаться с Учредительным собранием. Николай Бухарин ответил риторическим вопросом, а следует ли вообще созывать Учредительное собрание, и сам себе ответил: да, поскольку «в широких массах еще живы конституционные иллюзии». Он предложил созвать собрание, выдворить кадетов, а из левых депутатов организовать «революционный конвент». Хотя идея революционного конвента была подхвачена Троцким, на голосование она поставлена не была. Отвергнуто было и предложение вызвать в Петроград сразу всю делегацию большевиков — из опасения преждевременно «выдернуть» с работы на местах ценные провинциальные кадры, а также, возможно, не желая способствовать скорейшему достижению заветного числа 400 делегатов, необходимого для открытия Учредительного собрания. В большинстве своем, Центральный Комитет, в задачу которого входило
