Правда, жилище егеря было не таким огромным, но тут уж положение баронессы обязывало, и кроме всего прочего, в доме имелся просторный холл и зал для приемов, по большей части стоящий закрытым. Оглядывая зал, лошадница всякий раз морщилась и ворчала, что лучше бы устроила здесь манеж для жеребят, все ж проку побольше! Тим добродушно усмехался, глядя на жену, а после притягивал ее к себе и звонко целовал в висок. Кони на миг замирала и тыкалась носом в мужнину грудь. Пожалуй, Тим единственный, кто мог успокоить баронессу, на какой бы стадии бешенства та ни была. Иногда казалось, что эти двое только и ищут повода дотронуться друг до друга. Просто так, безо всяких подтекстов, потому что так хочется. А еще им нравилось удивлять, поражать, доводить до бешенства и ставить в тупик. Наблюдая за этой шебутной парочкой Влад нет-нет да и ловил себя на мысли – а смог бы он вот так же ужиться со своей бывшей хозяйкой? Скорее всего, нет, не было в их отношениях той легкости.
Вот и завидовал отчаянно своим бывшим рабам, сумевшим после освобождения легко войти в новую жизнь, с болезненным интересом наблюдая за их семейным счастьем. Ну, с Жорой и Лизой еще куда ни шло – они познакомились после освобождения Жоры. А Тимофей и Кони полностью выпадали из понимания. Как могут на равных ужиться бывший раб с бывшей хозяйкой? Оказывается – очень даже могут! Постулат о единожды подчинившимся и привыкшей командовать на них почему-то не срабатывал. Как-то, после изрядно выпитого коньяка, Влад, путаясь и сбиваясь, попытался выведать у Тима его страшную тайну, тот лишь отмахнулся, посоветовав быть проще. А потом прилетела Кони, одним взглядом сосчитала бутылки и устроила им разгон. Она ругалась, как сапожник, даже, кажется, ногами топала, муж смотрел на нее влюбленными глазами, а потом сгреб бушующую жену в охапку и, усадив на колени, попросил:
– Угомонись.
И Кони, вот странно-то – угомонилась, уютно уткнувшись носом за распахнутый ворот мужниной рубахи.
– Тебе вставать завтра рано, – со вздохом напомнила она…
Э-эх, Ваша Светлость, и не стыдно? Зависть крайне низкое и неподобающее чувство! Тем более и завидовать особо не чему. Жизнь у Тима и отдаленно не напоминает сахар. Клеймо хоть и бывшего, но все одно раба, еще никто не отменял. Простому человеку пробиться в высший свет снобов и пройдох и то большая проблема, что уж говорить о том, кто и человеком-то до недавнего времени не был. Это даже не мезальянс, это вовсе ни в какие ворота! Известие о свадьбе баронессы со своей бывшей вещью произвело эффект разорвавшейся бомбы. Отец слег с нервным срывом, младшая сестра не упускала возможности поиздеваться. Понадобилось не меньше года времени и активной лояльности со стороны герцога, при любой возможности затыкавшего рот особо ретивым, чтоб общественность более или менее угомонилась. Ольга здорово помогла, вытащив на свет человеческие заскоки прошлого и настоящего, и протянула их в своих программах. Идиотов, вызывавших замешательство и удивление, набралось достаточно. Кто-то женился на собаках, кто-то на хомяках, а была парочка таких, что вкладывали руку и сердце в колючие лапы елей и кактусов, так что свадьба баронессы по сравнению с ними выглядела милым, вполне безобидным чудачеством. Тим и Кони хоть одного вида!
Воспоминания об общественности заставили Влада раздраженно покривиться. Почему люди не могут жить, не тыкаясь любопытным носом в чужую жизнь? А тут еще бабка с этой конференцией, почему-то втемяшившая себе в голову, что присутствие внука там прямо-таки жизненно необходимо. Вот какого, спрашивается, беса ему там делать? Он что – педиатр, кардиолог или, не дай Бог, хирург?! Ну, предоставил помещение под конференцию, ну, ни полкреда не возьмет с гостей за проживание и еще сверху на гранты какие-нибудь отчислит и все! И хватит с него. Так нет же! Старушка всю плешь проела, настаивая, что Влад, во что бы то ни стало, должен присутствовать на всех званых балах, какие будут давать в промежутках между докладами и чем там еще эти медики на конференциях занимаются.
Складывалось стойкое ощущение, что бабка замыслила очередную интригу с целью женить его и вытрясти с несчастного герцога правнуков. Вот голову можно смело прозакладывать, что на одном из балов будет присутствовать некая прекрасная фемина с родословной, могущей длиной потягаться с документами любой из лошадок Кони. И эта самая прекрасная незнакомка, как никакая другая подойдет в жены непутевому герцогу. Боги, как же они ему все надоели! Мужчина злился, нога безотчетно притапливала педаль газа, машина, сыто урча мотором, неслась по проселку, благо разогнаться есть где.
Влад успел изрядно накрутить себя этими домыслами и к конюшням подъехал в отвратительном настроении. Загнав машину на стоянку и раздраженно захлопнув дверцу, отправился на поиски своего вредоносного имущества.
Высокие ворота конюшни распахнуты настежь, ярко блестел на солнце стеклянный купол летнего манежа, в малом паддоке, примыкающем к стене здания, тонконогий, еще нескладный жеребенок тыкался носом в материнское брюхо. Подъездные дорожки чисто выметены и посыпаны песком. Напротив конюшни, в просторной леваде свободно и важно прогуливались несколько скаковых жеребцов, отдыхающих после тренировки. С тренировочного круга, невидного из-за здания конюшни слышался дробный топот и короткие окрики тренера.
Обойдя здание со стороны паддока Влад вышел к широкому плацу. Оглядев пустую площадку герцог вздохнул и поскреб затылок. Ну, и где их искать? Ага, на ловца и зверь, Влад с облегчением вздохнул, что не придется рыскать по конюшням в поиске – из-за угла вывернул Иван, ведя в поводу скакового жеребца. Конская шкура лоснилась от пота, бока тяжело вздымались. Только с тренировки, видать.
– Расседлаешь, поводишь и оботрешь, – грозно неслись следом наставления невидимого Владу конюха, – пить не давать! Запалишь жеребца – руки пообрубаю! Сделаешь что не так – со шкурой можешь распрощаться!
Герцогу оставалось только покачать головой, по идее, после таких напутствий рабочее рвение должно подняться до небес. Но это только по идее. На деле выходит прямо противоположное. Работник начинает нервничать и лажать не в пример больше. Иван, низко опустив голову, бормотал обычную формулу – да, господин. Влад хмыкнул – склоненная голова, понурые плечи, лицо осунувшееся, а в глазах, бывший раб мог сказать даже не заглядывая, безмерная усталость и… и только! Такой не сломается, не смирится. Черта с два! Скорее глотку сам себе перегрызет. И плевал он на все ваши посулы, ну перетянете его лишний раз, неприятно, конечно, но не более того. Хорошо еще хватало ума сдерживать зверя, злобно ворчащего на самом донышке души.
Иван глубоко вздохнул и, не поднимая головы, захромал в сторону коновязи, собираясь расседлать коня. В первые секунды Влад забеспокоился, пока не разглядел под тканью штанины характерную выпуклость сдерживающего браслета. Маячок. Электронный замок, настроенный на хозяина. Искусственное утяжеление, совсем, как ядро у каторжника, с той лишь разницей, что ядро весит всегда одинаково, а вес браслета можно изменять в зависимости от надобности. Три килограмма особой беды не сделают и приноровиться к ним несложно, если передвигаться в спокойном темпе, а вот бегать с таким весом уже проблематично. Для особо ретивых – встроенный электрошок на дистанционном управлении. Большого вреда не принесет, а остановит с легкостью. Судя по тому, с каким трудом передвигался Иван, браслет весил около четырех. Крепко на парня серчают.
Герцог почесал за ухом, по-хорошему следовало молча убраться, не внося лишнюю сумятицу и помехи в работе, парню и без его появления несладко. Влад стал медленно пятиться назад, за угол. Какая разница, кто кому раньше нервы потреплет – он Ивану или ему Кони. В любом случае срываться на рабе мужчина не собирался. Конечно, Иван далеко не ангел и здесь в порядке наказания, но, как уже говорилось, под таким давлением любой, даже самый лучший работник, начнет допускать досадные промахи, так что хозяин решил проявить снисхождение, хотя и чувствовал в глубине души, что поступает подло по отношению к баронессе и другим работникам конюшни. Получится, что он, хозяин, весь из себя такой хороший, а все кругом злыдни злобные.
Влад уже почти скрылся за углом, но тут Иван сбился с шага и вскинул голову. Вот черт! Парень резко остановился, увидав хозяина, будто на стену налетел, руки опустились, повод из пальцев выскользнул. Конь, почувствовавший растерянность поводыря, наподдал тому носом по спине, Иван вздрогнул и суетливо подхватил повод.
Разоблаченному герцогу не оставалось ничего другого, как напустить на себя важный, немного раздраженный вид и шагнуть на плац, усиленно изображая, что только что подошел.
– Г… господин, – Иван застыл в учтивом поклоне, приветствуя хозяина.
– Занимайся своим делом, – приказал герцог, которому совсем не хотелось стать причиной очередного
