В два тридцать ночи Саша поднял пацанов. Вызвали пару машин такси, Сашка и Веня сели с Олегом в его «Волгу».

Таксисты подивились немного, когда пацаны вылезли на отшибе города, у старого парка.

Там же и свою «Волгу» Олег припарковал. Закрыв ее, сказал: «Жди меня, девочка!» — и хлопнул по боку.

— Идите в парк, там качельки есть, покачаетесь пока, — предложил перетаптывающимся на снегу пацанам-«союзничкам» Олег.

— Мы позвоним, — кивнул им Сашка. — Ждите.

Пошли втроем — он, Веня, Олег.

— У вас что, администрация в лесу? — спросил Веня весело. Он еще ничего не знал.

За парком стояло одинокое двухэтажное здание — бывший интернат для умственно отсталых детей. Неизвестно, куда их всех подевали, но последние годы здесь располагался спецназ Министерства внутренних дел — тот самый, где работал раньше Олег.

Олег и посейчас изредка появлялся там вечерами, когда расходились с работы старшие офицеры, — в спортзал, подкачаться.

— Вень, нам нужно оружие, — сказал Саша. — Мы его сейчас заберем. Слушай меня, слушай Олега, и все будет хорошо.

Они обошли здание, обнесенное высоким забором, и оказались с тыловой стороны. На них смотрели грузные поскрипывающие ворота.

«Такие в детстве все время хотелось лизнуть языком», — не к месту вспомнил Сашка.

Олег подлез под ворота и позвал с другой стороны Сашку и Веню.

— Здесь камеры слежения не ловят еще, — объяснил, когда они поочередно выбрались к нему.

Шли к зданию, озираясь. С одной стороны — просторная площадка, турник, врытые в землю шины; с другой — недлинный ряд гаражей.

— А вот автопарк, наши моторы, — показывал Олег спокойно: справа стояли милицейские машины — «козелки», два спецназовских автобуса, знакомых Саше по митингам. На боку этих автобусов, помнил он, нарисован зубастый, ощерившийся хищник неведомой породы. Каждый раз, когда Сашку в этот автобус затаскивали, он хищника разглядывал, пытаясь определить, кто же это скалит зубы, что за мутант.

— Нас точно не видят? — спросил Саша.

— Нормально всё, — отвечал Олег. — Вот тут за машиной встаньте.

Сам неспешно направился к задней железной двери. Нажал звонок. Повернувшись улыбающимся лицом к камере слежения, помахал рукой.

— Я это, я! — сказал громко, хотя его еще не слышали, да и сам он не видел, конечно, кого приветствовал. В другой руке у него был газовый баллончик.

Ждал с минуту.

Олег утверждал, что в дежурной части ночью только один человек сидит, кемарит — дневальный чаще всего. Дежурный офицер обычно спал по ночам. Дневальный и помощник дежурного сменяли друг друга.

Вообще, по уставу, в дежурке должны находиться не менее двух человек — но устав давно никто не соблюдает, говорил Олег Сашке.

— Ну, наконец-то! — сказал Олег.

Саша взял кусочек снега и положил в рот. Он выглядывал, не таясь, из-за бочины «козелка», видя профиль Олега, тупо смотрящего в закрытую дверь, его руки, висящие вдоль тела, как казалось, совершенно расслабленно.

Что-то спросили из-за двери, потому что Олег, снова ощерившись — так он привык улыбаться, — сказал:

— Да я, я, открывайте, холодно… Жена выгнала из дома, податься некуда…

— Ты вроде не женат, — сказал открывший, не впуская Олега, стоя на пороге. Саша сразу приметил погоны у вышедшего.

«Это офицер, он должен спать», — мелькнуло у Сашки в голове.

— Теперь женат, товарищ лейтенант, — ответил Олег и ударил офицера головой в переносицу. Нарочно выронив баллончик, поймал офицера за грудки левой рукой, рванул на себя, ударил снова, с хрястом, раз, два, три. Откинувшись назад, въехал противнику локтем, как мельничным жерновом, в челюсть, вложив в удар тяжелую мощь своего невысокого, с уродливыми мышцами тела.

Бережно поддерживая, Олег посадил офицера на снег, но тот сразу завалился, сжимая лицо ладонями, слабо дрыгая одной ногой. Подлетел Сашка, выхватил пистолет из кобуры, наручники, висящие на ремне офицера. И, застегивая легко поддавшиеся, щедро замазанные красным руки, услышал, как кто-то в здании, подбегая к дверям, орет:

— Что там у вас творится на хер? Сейчас, мать вашу, застрелю!

— Гоша! Это я, Олег! Ты что! — Олег поднял вверх свои руки.

— Олег, че за херня тут?

Олег прыгнул навстречу идущему. Влетая следом в здание, Саша увидел покатившийся по полу пистолет… потом Олега, сидящего на ком-то верхом, — он сжимал подмятому человеку горло и просил:

— Гош, не надо, друг. Лежи тихо, Гош. Лежи.

Олег отпустил руки, только когда Веня с Сашкой присели рядом, — Гоша хрипел, лицо его было отвратительно красным, и глаза закатились.

Олег привстал и перевернул придушенного парня на живот. Руки ему застегнули взятыми у него с пояса наручниками.

— Гош, давай, очухивайся, — Олег усадил парня спиной к стене, похлопал по щекам. На шее у него