кабинетам. Она искала признаки интереса или разочарования — в том числе и на лицах коллег. Все приветствовали ее как обычно.
— Доброе утро, — сказал Мак, не отрываясь от своего монитора.
Дядюшка Тёни поднял голову — он выбивал трубку — и улыбнулся ей:
— Кармен! Сегодня утром вы просто ослепительны!
А Джессика опоздала. Как каждое утро.
Милла постепенно успокоилась.
Может быть, кроме досье, им ничего не нужно. Может быть, о Лукасе Беккере уже забыли.
Квинн не сразу узнал ее на снимке, потому что освещение было слабым: Беккер увел свою спутницу на балкон.
И только когда он прочел отчет группы наружного наблюдения, увидел регистрационный номер белой машины «рено-меган», он увидел и имя. Милла Страхан. Имя показалось ему знакомым.
Он долго вспоминал и, наконец, сообразил, кто она такая. Кажется, она составляла последние отчеты ПРА.
Неужели они прокололись — так сказать, пустили лису в курятник?
Он запросил досье Миллы Страхан. Сведения о машине — и цвет, и номер — совпадали. Он посмотрел на снимок до плеч, сравнил с женщиной, сидящей на балконе ресторана.
Она!
Он вошел в базу данных и прочел, над чем она недавно работала.
Последний ее объект — Лукас Беккер.
Квинн ничего не сказал, только с изумлением выдохнул воздух сквозь сжатые зубы. Какие странные штуки выкидывает судьба! Никак не хочет оставить операцию «Шавваль» в покое.
— Квинн звонил в группу наружного наблюдения и подробно расспросил их, — сказал Тау Масило, обращаясь к Менц. — Они говорят, Беккер ждал ее у торгового центра. Там есть спортивный зал и танцевальная студия; она могла быть и там и там. Когда в двадцать ноль-ноль она вышла, он заговорил с ней. Потом они вместе пошли в ресторан, где ели и разговаривали до двадцати двух сорока. После этого он вернулся в гостиницу. Народа не хватало, поэтому за ней никто не следил.
Янина Менц смотрела на противоположную стену так долго, что Масило спросил:
— Мадам?..
Менц быстро, сердито вскочила с места, обошла стол и села за компьютер, подвигала мышью. Пристально посмотрела на экран. Масило увидел, как ее лицо медленно покрывается румянцем.
Она подняла на него глаза и сказала:
— ЦРУ! — Лицо у нее исказилось от отвращения.
Масило попытался уследить за ходом ее мысли, но признал свое поражение.
— Не понимаю.
— Ты читал его досье? Он работает на ЦРУ!
Масило вспомнил переговоры, которые Беккер вел с Инкунзи Шабангу, — он якобы хотел вернуть свои деньги, которые забрали вместе с угнанной машиной.
— Не уверен, что согласен с вами.
— Тау, а ты сопоставь. Что общего у Беккера и Америки?
Он попытался вспомнить, что было в отчетах, но Менц сама ответила на свой вопрос:
— Израиль, Египет, Иордания, Иран, Турция. А теперь еще и Ирак. Тебе это ни о чем не говорит?
— Горячие точки ЦРУ…
Она покачала головой и взяла снимок — тот, где Беккер и Милла сидели на балконе.
— Посмотри на нее, Тау! Она же глаз с него не сводит! — Директор медленно прислонилась спиной к спинке кресла. — Я очень, очень разочарована в ней.
Масило и Квинн стояли за закрытой дверью кабинета Адвоката.
— Ты с кем-нибудь обсуждал дело этой Страхан? — спросил Адвокат.
— Только с группой наружного наблюдения.
— На нее есть досье? Есть хотя бы что-нибудь в нашей базе?
— Еще нет.
Масило кивнул с облегчением:
— Так и продолжай. Квинн, дело очень деликатное. Есть сильное подозрение, что он выбрал ее не случайно. Что он — не тот, за кого мы его принимаем.
Квинн задумался.
— Вообще странно…
— Мы не можем себе позволить допустить ошибку. Сорвать операцию, причинить вред репутации агентства…
Он посмотрел на Квинна, чтобы убедиться, что тот все понял.
— Директор дала нам совершенно четкие указания. Ничего не вводить в базу. Все материалы по Страхан держи в ящике стола. Фамилию Страхан нигде нельзя упоминать. Отныне она для нас мисс Дженни. Именно так ее теперь следует называть; это имя появится на всех инструкциях, которые мы рассылаем другим отделениям. О ней знают только директор, я, ты и небольшая группа, которую ты соберешь немедленно. Несколько оперативников, которым ты доверяешь, Квинн, три-четыре здравомыслящих человека. Отбери их сам, лично. Они должны проводить слежку и писать отчеты. Ручкой, на бумаге.
— Понимаю.
— Проведи обыск в ее квартире, поставь микрофоны в каждой комнате. Сегодня же! И чтобы ее прослушивала только твоя группа. А еще мы должны точно знать, что она ищет в своем компьютере, какие материалы она там запрашивает, сканирует или распечатывает. Необходимо также установить прослушку ее переговоров по мобильному телефону.
— А визуальный контроль? Слежка?
— Нет. Сосредоточься на Беккере. Кстати, о Беккере: нужно срочно найти двух подручных Шабангу, с которыми поработал Беккер… — Масило сверился со своими записями. — Согласно расшифровке, Беккер сказал Шабангу: «Один из них здесь. Он говорит, что его зовут Енох Мангопе, у него бельмо на глазу. Говорит, что работает на тебя». А второго зовут Кеноси, это все, что мы знаем. Найди их, Квинн, мы должны точно знать, что сказал им Беккер. Вопросы есть?
— Нет.
— Следующее распоряжение касается Ронна в Уэлвис-Бэй. Ему нужно разрабатывать свой источник…
— Не рановато ли?
— У нас нет выбора. Квинн, осталась неделя! Больше времени у нас нет.
— Я ему передам.
— Это все, спасибо.
Квинн встал и подошел к двери, где остановился.
— Почему мисс Дженни?
— Так решила директор. Очевидно, так звали кого-то, кто шпионил за американцами. Очень давно.
Квинн нахмурился.
— Сам найдешь, — сказал Масило.
Маунтин-стрит в районе Ньюлендс была густо обсажена деревьями. Большие дома, высокие заборы.
Оперативник, наблюдавший за Шахидом Латифом Османом, работал в пустой спальне на верхнем этаже дома номер 12, с разрешения владельца, который по большей части отсутствовал. Не идеальный
