— Милли? — Он оказался на голову выше и смотрел на нее сверху вниз.
— Милла.
— Милла, — повторил он, как будто хотел запомнить.
Она почувствовала его аромат. Вдруг поняла, как плохо танцует по сравнению с ним.
— Я еще учусь, — сказала она, словно оправдываясь.
— Я тоже.
Вот и все, о чем они успели поговорить в тот первый раз.
— А сейчас — американский лайн-дэнс! — объявил ведущий.
Милла еще не освоила этот танец. Заиграла музыка кантри. Она увидела, что в переднем ряду, спиной к ней, стоит Лукас Беккер. Она наблюдала за ним, увидела, что он немного скован, сделал пару ошибок. А потом он как будто освоился — стал танцевать более раскованно, с удовольствием, беззаботно, почти радостно. Она еще помнила его запах.
В конце дорожки он встретился с ней взглядом и улыбнулся ей. Милла поспешно отвернулась.
56
Следует ли мне сообщить о нем? Что я скажу миссис Киллиан? «Вы и представить себе не можете, кто пришел к нам в пятницу на танцевальный вечер!»
А потом? Мои начальники будут допрашивать всех в танцевальной студии Артура Мюррея, как раньше допрашивали Кристо? Нет уж, спасибо.
Десять против одного, что больше я его никогда в жизни не увижу.
Пиццерия и ресторан «Крейзи Мама» в Уэлвис-Бэй вечером в субботу — место людное, оживленное и шумное.
Войдя, Рейнхардт Ронн сразу увидел нужную женщину. Она сидела за длинной стойкой в углу. Рядом с ней не было свободного табурета, и сначала Ронн присел за столик. Не сводя с женщины взгляда, заказал пиво и пиццу. В жизни она выглядела не лучше, чем на снимке: под пятьдесят, чуть полновата, с безвкусной прической.
Зато она была одна.
Позже рядом с ней освободился табурет.
Он встал, прихватил второй стакан с пивом и недоеденную пиццу.
— Можно присесть? — спросил он.
— Пожалуйста. — Она окинула его оценивающим взглядом — инстинктивно, без особого интереса. Сама она уже поела и пила что-то с газировкой.
Он сел рядом и стал есть.
Она смотрела в другую сторону.
— Вкусная пицца, — сказал он.
Сначала она даже не поняла, что он обращается к ней.
— А-а-а… Йа.
— Обычно я ем пиццу в «Дольче Вита», в Виндхуке, в торговом центре «Кайзер Краун»…
Она покачала головой, показывая, что не знает такой пиццерии, и бросила на него более внимательный взгляд. Он показал на лежащую перед ним пиццу:
— Здесь так же вкусно.
— Вы из Виндхука? — спросила она.
— Йа. Здесь по делу. А вы?
— Я здесь уже девять лет.
— Правда? Чем занимаетесь?
— Работаю в рыболовной компании… Главным администратором.
Утром Милла Страхан сидела в спальне, за маленьким письменным столом. Перед ней стоял ноутбук. Она вошла в «Ворд» и набрала новое название:
Нажала разрыв страницы, написала:
А ниже — первые два предложения ее последней попытки, над которой она долго думала — и по- прежнему не была уверена, что получится.
Главный администратор Объединенной рыболовной компании позвонила Рейнхардту Ронну в начале двенадцатого дня. Он принял вызов в своем номере в отеле «Протея».
— Это Анси.
— Доброе утро!
— Что делаешь?
— Сижу работаю. А ты?
— Лежу и вспоминаю.
— Что же ты вспоминаешь?
— Все.
— Ах ты, дрянная девчонка!
— Когда дрянная девчонка снова тебя увидит?
— Что дрянная девчонка делает сегодня вечером?
Янина Менц решила помириться. Она вошла в кабинет Адвоката Тау Масило, села напротив с многозначительным видом и спросила:
— Что бы ты сделал на моем месте?
Тау не выдал удивления.
— Я бы сделал все, что в моих силах, чтобы предотвратить теракт, даже если в конце концов нас сольют с другими службами. Я бы все понял и оценил по заслугам работу, проделанную моими подчиненными.
— Ты не думаешь о поисках решения, которое и предотвратило бы теракт, и обеспечило наше будущее?
— Конечно.
Тогда она негромко открыла ему козырную карту.
— Сегодня министр сообщил мне, что визит делегации ФИФА двенадцатого октября совпадет с массивными учениями служб безопасности. Необходимо проверить готовность ЮАПС, столичной полиции и отдельных подразделений Минобороны. Он попросит публику проявить понимание, поскольку повсюду будут расставлены дополнительные блокпосты, а из-за перекрытия некоторых дорог возможны задержки и опоздания.
— Спасибо! — воскликнул Масило, стараясь скрыть облегчение.
— Чтобы не было недоразумений, Тау… я высоко ценю энтузиазм и преданность наших людей. Но
