дневными налетами [32].
В октябре основным видом деятельности «Суперкрепостей» стала поддержка наземных частей и уничтожение пунктов снабжения и управления вражеских войск, но в начале месяца вмешалась большая политика – начался очередной раунд переговоров о перемирии, и, чтобы они шли более продуктивно, Бомбардировочному командованию было приказано резко усилить активность. Выполнение этого распоряжения ещё больше увеличило и без того немалую нагрузку на экипажи «Боингов». К тому времени у авиаторов стали проявляться признаки усталости и депрессии от следовавших непрерывной чередой долгих и трудных вылетов, всё большую озабоченность вызывали и самолеты. 31 октября при возвращении с задания у В-29 (сер. №44-61751) из состава 93-й эскадрильи в 90 милях от Окинавы разом встали два двигателя. Как свидетельствовали спасенные члены экипажа, при бомбардировке самолет никаких повреждений не получал, и никаких проблем в том полете с матчастью не было. Немедленно вызвали самолеты – спасатели. Бомбардировщик ещё был управляем, и казалось, что всё обойдется, но тут заглох третий двигатель. Спасатели быстро прибыли к месту падения самолёта, но в штормовом море вертолёты смогли подобрать только трёх человек. Причина гибели самолета так и не была установлена. Решили, что ею стала общая изношенность машины, поскольку он больше других самолетов эскадрильи проводил времени в мастерских.
В качестве меры предосторожности в ноябре 37-й спасательной эскадрилье (37th Air Rescue Squadron – ARS), дислоцированной на авиабазе Комаки в центральной Японии, было приказано направлять по одному SB-29 с каждой шедшей на бомбардировку группой «Суперфортрессов». Спасатель шел за замыкающим бомбардировщиком до корейского побережья, там кружил в ожидании того, как «Суперкрепости» отбомбятся, и затем шел вместе с ними до Японии. Его экипаж постоянно следил за радиостанциями бомбардировщиков, ожидая сигнала бедствия, а под брюхом висела наготове десятиметровая спасательная лодка А-3. Применить это спасательное средство в деле так и не пришлось, но сам факт присутствия поблизости спасателя оказывал очень благотворное влияние на боевой дух экипажей.
В отличие от командования ВВС, продолжавшего опасаться того, что радар с F-94B попадет в руки противника, командование Корпуса морской пехоты не возражало, чтобы его оснащенные радиолокаторами ночные истребители F3D-2 «Скайнайт» залетали вглубь вражеской территории, и в начале ноября они приступили к сопровождению бомбардировщиков [33]. В конце ноября были сняты ограничения на полеты F-94B, и «Суперкрепости», наконец, получили довольно хорошее прикрытие. Наличие истребителей над строем В-29 оказалось надежным способом защиты бомбардировщиков, поскольку «МиГи» в целом предпочитали в схватки с эскортом не вступать [34].
Противник старался ответить по-своему. Количество зенитных батарей и наводимых радиолокаторами прожекторов, которых американцы опасались всё больше и больше, непрерывно росло, и «Суперкрепости», применявшие средства электронного противодействия, просто не могли подавить все РЛС. Все более энергично действовали ночные МиГ-15 [35], бомбардировщиков спасало только то, что перехватчики противника не имели радиолокатора и им для поиска «Суперкрепостей» приходилось полагаться на указания операторов наземных РЛС. Американцы использовали это уязвимое место в системе ПВО, разместив у линии фронта несколько постов радиоперехвата. Эти посты обслуживались имевшим соответствующую языковую подготовку персоналом ВВС США, прослушивавшим переговоры истребителей и наземных станций. Благодаря работе этих постов экипажи «Боингов» неоднократно своевременно предупреждались о том, что на их перехват идут «МиГи» [36].
Ночью 19 ноября при налете на центр снабжения у Сончхона 98-я группа потеряла один самолет, который демаскировали осветительные бомбы. Согласно официальной версии, эти бомбы сбросил вражеский самолет, тип которого в темноте не смогли определить – якобы он пристроился к В-29, в то же время держась вне дальности стрельбы его пулеметов, и сбрасывал осветительные бомбы всякий раз, когда бомбардировщик менял курс. Но, по мнению членов экипажей других участвовавших в налете «Суперкрепостей», виноват был не неизвестный самолет, а «не вовремя» сброшенные другим В-29 «фотобомбы» (осветительные бомбы, сбрасываемые после обычных бомб и позволявшие делать снимки для последующего изучения результатов бомбардировки). Вспышки помогли прожектористам поймать «Боинг» в перекрестье лучей (по официальным данным, самолет осветили до двух десятков прожекторов, державших его в световом поле около четырех минут), после чего подоспевшие «МиГи» быстро сделали свое дело. После попадания нескольких очередей бомбардировщик загорелся, и экипажу пришлось над морем спешно выбрасываться с парашютами. Из 14 человек подобрали только двух, также нашли тела двух погибших, остальные десять человек так и остались пропавшими без вести.
Потеря самолета с почти целым экипажем, что было печально само по себе, сильно омрачило настроение еще по одной причине. Среди пропавших был оператор РЭБ техник-сержант М.Дженсен, ставший легендой для личного состава FEAF, как говорится, ещё при жизни. Обычно член экипажа «Суперкрепости» совершал 30 боевых вылетов и возвращался на родину [37], но для Дженсена, служившего в разных эскадрильях 98-й группы, этот вылет был 1000- м. На Ёкоте его ждала толпа корреспондентов и бурные чествования как первого члена экипажа В-29, совершившего сто вылетов «в коммунистическое логово».
К этому времени «Суперфортресс» давно уже не был любимой машиной большинства летчиков- бомбардировщиков, многие авиаторы считали его старым, медленным, шумным, а после целой серии аварий ещё и технически ненадежным. 13 ноября через час после взлета с Кадэны внезапно вышел из строя автопилот В-29 (сер. №44-70134) из состава 93-й эскадрильи. В результате самолет вошел в пике под углом примерно 50°, все незакрепленные предметы, включая бомбы [38] и пристегнутые члены экипажа, некоторое время парили в состоянии невесомости. С большим трудом из пике удалось выйти, и самолет, сбросив часть боекомплекта в море, вернулся на Кадэну. Но иногда старые «сундуки» выдавали более приятные сюрпризы. В ходе налета на Синыйджу 29 ноября самолет (сер. №44- 69656) из состава 344-й эскадрильи попал под сильный зенитный огонь. Прямо над целью были выведены из строя два двигателя, было повреждено хвостовое оперение, осколок снаряда вывел из строя радар. Тем не менее, самолету удалось дотянуть и благополучно приземлиться на Кунсане.
Год завершился на минорной ноте. В ночь на 31 декабря тройка самолетов 19-й группы попала у Ялуцзяна в тяжелое положение. По непонятной причине погода была выбрана неудачно (светила полная луна), а самолеты демаскировались инверсионными следами. Прожектористы опять все сделали как надо,
