ухватились за перила, когда возле нижних ступеней появился мальчик. Он стащил с себя бейсболку, под которой оказалась светлая шевелюра.

— Сирил, — прошептала она.

Но это был не Сирил. Рядом с мальчиком появилась женщина в шортах и белой безрукавке; ее улыбка была настолько открытой, а взгляд таким уверенным, что Эдди потребовалось несколько секунд, чтобы узнать маму.

— Эдди, — сказала мама, — в чем дело?

Эдди уставилась на мальчика.

— Ты не Сирил! — Она попыталась вспомнить, кто такой Сирил.

— О чем ты? — заорал мальчик. — Я Гэри! Ты что, совсем тупая, брата не узнаешь?

— Тогда как же… — Эдди повернулась к отцу. — Как же близнецы?

— Какие близнецы? — На лице отца отразилось искреннее беспокойство. Эдди шагнула к нему, а потом кинулась мимо него в свою комнату.

Она что-то потеряла. Эта мысль неотвязно ее преследовала. Может быть, оно еще где-то там, в ее комнате? Эдди бухнулась на колени и заглянула под кровать, но увидела только пару сандалий и несколько комочков пыли. Поднимаясь, она заметила на стене тени. Сколько раз она видела их прежде — миниатюрные силуэты машин, отражения тех, что ездили на улице за окном.

Эдди села на кровать и уставилась на дрожащие тени, скользившие по желтой стене.

— Эдди? — В комнату вошла мама, за ее спиной маячили отец и брат. — С тобой все в порядке?

Она пошла к себе в комнату, чтобы почитать, — сейчас она это вспомнила.

— Все хорошо, — ответила Эдди.

— Точно? — настаивала мать. — Ты весь вечер просидела тут, наверху.

— Я в порядке, — заверила Эдди. — Я хотела немножко почитать, но, наверное, заснула.

Она бросила взгляд на книжный шкаф. Несколько дней назад она взяла из городской библиотеки книжку сказок — именно эту книжку она собиралась почитать этим вечером.

Гэри скорчил ей рожу: закатил глаза вверх и насмешливо скривил рот. Отец положил руку ему на плечо.

— Пошли, спортсмен, — сказал он мальчику. — Можешь сразу бежать вниз и мыть руки перед ужином.

Оба скрылись в коридоре. Отражения на стене потускнели.

— Клубничные птички, — проговорила Эдди.

— Что ты сказала? — переспросила мать.

Эдди показала на стену.

— Клубничные птички, — повторила она, не зная, откуда взялись эти слова, но чувствуя, что они почему-то подходят. Ее снова охватило чувство, словно бы она что-то потеряла, но вскоре оно понемногу рассеялось.

Передвигаться по техническому тоннелю можно было только на четвереньках. Луч фонаря метался по кабелям и трубам. К рабочему комбезу пыль не приставала, но руки были грязные, и я пожалел, что не надел перчатки.

В отдалении слышались голоса Скотта и Энди. Первый что-то непрерывно бурчал, второй лишь время от времени вставлял фразы резким тоном.

— Эй, Скотти! — позвал я, остановившись. Свет в конце тоннеля казался неестественно ярким. — Энди! Мужики!

Но ребята меня не слышали. Скотт бубнил, как телевизор, включенный на канале новостей. Ну и черт с ними… Тем более что я уже увидел распределительный щит вентиляционной подсистемы жилой зоны.

Отвинтил панель и принялся за работу.

Добротно все сделано, надежно. Не слышал, чтобы нашим техникам приходилось здесь что-нибудь чинить. Если бы не инцидент, то и я бы тут не появился. Впрочем, пыль на полу была полустертой. Кто-то проползал по тоннелю до меня, причем недавно. Наверное, инженер оценивал повреждения.

Перещелкнув пакетные выключатели, я ощутил прохладный ветерок. Подсистема ожила. Я вдохнул свежий воздух полной грудью, потом посветил в глубь тоннеля.

Свет отразился в выпуклых глазах анонима.

Это было так неожиданно, что я смешался. Но любопытство пересилило.

— А ты как здесь оказался, малыш? — обратился я к анониму приветливо, но негромко, стараясь его не испугать.

Я не знал, как определять возраст этих существ, но, по-моему, рядом со мной была юная особь.

Аноним растопырил конечности, которые мой язык не поворачивался назвать руками и ногами, наклонил лысую, шишковатую голову к полу и пополз назад, во тьму.

Прежде я не видел анонимов так близко, да и издалека — всего пару раз. Мы не знали о них ничего, хотя жили почти по соседству.

Я подумал, что он проник в тоннель во время инцидента, а после, когда обшивку залатали, не смог выбраться обратно. И ему нужно помочь — вывести в отсеки.

Существо убегало. Оно напоминало паука: такое же темное, проворное, длиннолапое.

— Постой! Ты заблудишься!

Первый перекресток, второй… А потом я остановился. Над полом приподнимался подсвеченный красными огнями порожек. На трубах алели полосы светоотражающей краски. Дальше начиналась «красная зона», куда человеку соваться запрещалось. Опасно для жизни — это раз, и в контракте на этот счет имелся специальный пункт — это два. Так что я посмотрел, как сверкают в темноте глаза анонима, и повернул обратно. Говорили, что этим существам не страшны радиация, электромагнитные поля, и даже в космическом вакууме они могут обходиться без скафандров.

Я выбрался из тоннеля. Скотт и Энди сидели в нише между двумя шпангоутами и ковырялись в блоке подсистемы кондиционирования.

— Мужики, а я анонима видел.

Энди никак не отреагировал на мою фразу, а Скотт бросил через плечо:

— Тебя инженер вызывает.

Я подхватил с палубы тряпку и принялся вытирать руки.