обошлись не лучше.
Впоследствии я провел много часов, пытаясь убедить себя, что вовсе не я был тем человеком, который с садистским сладострастием убивал и жег братьев по разуму. Формулировка «Я исполнял приказ» была признана недостаточным оправданием бесчеловечных поступков и жестокости еще в прошлом, двадцатом столетии… но что можно поделать, если приказ исходит из глубины твоего собственного подсознания? Что может сделать марионетка, которую тянут за невидимые прочные нити?
Но хуже всего было сознание того, что мои действия были не такими уж бесчеловечными. Мои собственные предки во втором, третьем колене, не задумываясь, сделали бы то же самое — и не с пришельцами, а с такими же людьми — без всякого гипноза.
В конце концов я преисполнился отвращения к человечеству, к армии, к самому себе. Мне страшно было даже подумать о том, что придется прожить еще несколько десятков лет с таким грузом на совести. Впрочем, в крайнем случае я всегда мог прибегнуть к процедуре стирания памяти…
Корабль, на котором бежал последний тауранец, перехватить не удалось. Под прикрытием планеты он благополучно вошел в поле коллапсара и исчез. Несомненно, тауранец спешил домой, где бы тот ни находился, чтобы поведать своим родичам о том, что двадцать вооруженных человек способны сделать с сотней безоружных…
Я был почти уверен, что когда в следующий раз люди и тауранцы сойдутся в битве, наш противник будет во много раз сильнее.
К сожалению, я не ошибся.
ВЕЧНАЯ ВОЙНА
Мало найдется в американской science fiction авторов, чьи жизнь и творчество в такой степени определялись пережитой войной, как Джо Холдеман. Совсем не героической, тем более не парадной предстает она со страниц ere романов и рассказов; напротив, кровавой, грязной и бессмысленной бойней, в которой лишь немногим суждено стать героями, тогда как большинство окончательно деградирует, превращаясь в нерассуждающую, тупую, убойную силу, теряющую всякое представление о том, за что, собственно, она дерется.
Джозеф Уильям Холдеман родился 9 июня 1943 года в Оклахома-сити (штат Оклахома). Детство его прошло в постоянных разъездах: отец работал врачом и часто менял место работы, так что будущий писатель еще до окончания школы успел пожить и на Аляске, и в Пуэрто-Рико, и в Новом Орлеане, и в столичном Вашингтоне… Об Аляске память Джо сохранила воспоминания весьма далекие от джек- лондоновской романтики: неожиданно взбесившийся домашний медвежонок, который чуть было не загрыз мать и был застрелен; какая-то обезумевшая пациентка, гонявшаяся за отцом с ножом в руках; живодеры, отстреливавшие бродячих собак в Анкоридже. Правда, Джо Холдеман мог бы припомнить и другие картины: первые истории, читанные матерью на ночь, и первые книги, проглоченные за один присест вместе со старшим братом Джеком (также будущим писателем-фантастом), наконец, первую подзорную трубу, подаренную родителями на день рождения.
А в городе Бетесде (штат Мэриленд), где семья наконец обосновалась надолго, десятилетний Джо уже сам читал лекции о звездах и планетах юным сверстникам. В плату за лекцию — десять центов с носа — входил еще и халявный стакан газировки. К тому времени юный вундеркинд не на шутку увлекся еще и химией, и, как он вспоминал впоследствии, «родители проявляли невероятное терпение, снося все мои домашние эксперименты, которые чаще всего заканчивались взрывами». Таким образом, будущее Джо Холдемана определилось уже в школе: после ее окончания он поступил в местный университет и окончил его с дипломами физика и астронома.
Дальше способного молодого ученого ждала научная карьера, однако сразу же после поступления в аспирантуру Холдеман получил повестку: шла война во Вьетнаме. Сначала, с согласия родителей и молодой жены, Гэй Поттер, он не собирался никак реагировать, благо в тот момент находился в Канаде. Однако, подумав, все-таки явился на призывной пункт.
Причины столь серьезного решения Джо Холдеман внятно не объяснил до сих пор. В своих интервью и автобиографии он ссылался на то, что к тому времени уже определенно решил когда-нибудь слетать в космос: «А это значило: выполнить задание правительства, послужить своей стране; с такими планами на будущее мне показалось нелогичным отказать правительству…» А во время первого приезда в нашу страну в 1982 году к тому времени уже известный писатель, автор «Вечной войны», на прямой вопрос автора этих строк ответил с солдатской прямотой: «Молодой был, глупый».
Как бы то ни было, в конце февраля 1968 года инженер-электрон-щи к Джо Холдеман был отправлен во Вьетнам и откомандирован в состав 4-ой дивизии морской пехоты. А спустя полгода тяжело ранен во время взрыва обнаруженного в джунглях склада боеприпасов. Большинство однополчан Холдемана разнесло в куски, а ему повезло — он остался жив, хотя врачи извлекли из его тела более 200 осколков. Провалявшись в госпитале несколько месяцев, Холдеман был комиссован, награжден орденом Пурпурного Сердца и отправлен домой.
После демобилизации 26-летний ветеран и инвалид войны поступил в аспирантуру Университета штата Айова в Айова-сити, собираясь стать инженером-компьютерщиком. Однако аспирантуры не закончил (в 1975 году он все-таки защитил в том же университете диссертацию, но уже на факультете языка и литературы), решив начать нелегкую карьеру профессионального писателя.
Последние два десятилетия Джо Холдеман живет на два дома. Один семестр — в Кембридже (штат Массачусетс), где ведет творческие курсы по научной фантастике в знаменитом Массачусетском технологическом институте (MIT), а оставшуюся часть года проводит с семьей в своем доме во Флориде, где написана большая часть его произведений.
Писать Холдеман начал еще в университете — причем, как ни странно, совсем не фантастику: первыми пробами пера стали стихи и реалистические романы (ряд их он впоследствии опубликовал под псевдонимом). Но уже в 1967 году студент-выпускник физического факультета попробовал себя в близком по духу жанре science fiction. А в 1969-м в сентябрьском номере журнала «Galaxy Science Fiction» появился первый фантастический рассказ Холдемана — «Вне фазы».
Год спустя начинающий автор принял участие в работе знаменитого семинара по научной фантастике в Милфорде (штат Пенсильвания), которым руководили известные писатели — недавно скончавшийся Даймон Найт и его супруга Кейт Вильхельм. «Кроме нас, никому не известных дебютантов, — вспоминал Холдеман, — в работе семинара принимали участие Бова, Диксон, Эллисон, Лаумер, Вулф, Будрис, Спинрад… Правила были таковы: каждый из «семинаристов» был обязан заблаговременно прочитать произведения, которые предлагались на обсуждение; по утрам и после обеда — «круглые столы»; на них каждый имел возможность высказаться, но не дольше 10 минут; в заключение последнее слово давалось автору обсуждаемого произведения. Друзья и супруги участников в зал, где проходило обсуждение, не допускались. Все правила, за исключением последнего, регулярно нарушались… Сказать, что этот семинар полностью изменил мою жизнь, — значит, ничего не сказать. Больше всего это относится к людям, которых я встретил».
Странно было бы ожидать, что вьетнамский опыт не наложит отпечаток на все творчество Джо
