Остаток дня они провели в огромных садах, окружавших храм. Погуляли по деревянным мостикам, обогнули большой пруд, по глади которого скользили лодочки. Люди, сидевшие в них, играли на арфах кото и любовались осенними видами.

В лодке у противоположного берега Джек заметил Кадзуки и его приятелей. Те его не видели. Похоже, слишком увлеклись, плеская друг в друга водой. По одному из мостов шла Эми. Наконец-то у Джека появилась возможность поговорить с ней наедине.

— Я вас догоню, — сказал он друзьям, которые направлялись к небольшому святилищу на другой стороне пруда. — Нужно спросить кое-что у Эми.

Акико удивленно приподняла брови, но промолчала.

— Эй, где вы там? — нетерпеливо позвал Сабуро. — Посмотрим последний храм и пойдем кататься на лодке.

Ямато медлил. Джек знал, его друг по-прежнему чувствует себя виноватым: ведь его не было рядом, когда Джека побила шайка Кадзуки. С тех пор Ямато не отходил от мальчика ни на шаг.

— Идем. — Акико направилась дальше. — Встретимся на обратном пути.

— Если что, мы в святилище, — сказал Ямато и нехотя последовал за ней.

Джек проводил их взглядом. В медово-желтом кимоно Акико словно плыла, как лист по воде ручья. Джек заторопился к Эми. Она стояла на мосту и любовалась кленовым деревом, чьи ветви простирались над водой, словно языки пламени. Увидев Джека, Эми поклонилась.

— Тебе нравится Момидзи гари? — спросила она.

— Да. А тебе? — ответил Джек с поклоном.

— Очень. Это мое любимое время года.

Джек поглядел на клен, стараясь придумать, о чем говорить дальше.

— А у вас в стране так бывает? — спросила Эми.

— Иногда, — ответил Джек, глядя, как лист, кружась в воздухе, спланировал на водную гладь. — Но чаще всего идут дожди…

Наступила неловкая тишина. Наконец Джек набрался смелости и спросил:

— Можно попросить тебя об одной вещи?

— Конечно.

— Нельзя ли мне еще прийти в замок твоего отца?

Эми удивленно посмотрела на него:

— Тебе что-то нужно?

— Да… Когда мы приходили на чайную церемонию, я видел полотно с тиграми. Мне хочется еще раз на него взглянуть.

Джек хорошо продумал ответ, но теперь, когда произнес его вслух, предлог вышел таким жалким, что впору было сквозь землю провалиться.

— Не знала, что ты интересуешься искусством, — ответила Эми.

Уголки ее губ приподнялись в озорной улыбке.

Джек кивнул.

— Уверена, это легко устроить. Только мне нужно будет поговорить с отцом, когда он вернется.

— Конечно, — кивнул Джек и тут услышал смех. Пока они говорили, к Эми подошли Тё и Кай и теперь хихикали, заслоняясь ладонями.

— Мне пора, — сказала Эми с поклоном и вернулась к подругам и сопровождавшему их охраннику.

Девочки удалились, перешептываясь. Они то и дело поглядывали на Джека через плечо, а потом снова прыскали от смеха. Неужели они слышали, о чем он разговаривал с Эми? Или смеялись, потому что застали их вместе? Чтобы надежно спрятать карты, визит во дворец нужно было сохранить в тайне. Но если девчонки начнут распускать слухи про него и Эми, это делу только навредит!

Солнце садилось, золотые лучи сверкали на воде, пронизывали кленовые кроны, расцвечивая их, словно мозаику бумажных фонариков. Джек рассеянно открыл инро, подарок даймё Такатоми, и вынул картинку, которую Джесс нарисовала в подарок отцу, кажется, три года назад, когда они отплывали из Лаймхауза в Японию. Джек всегда носил рисунок с собой как память о сестре.

Он развернул измятый и потертый листок, и в пятнышках солнечного света разглядел фигурки родных. Девочку в летнем платьице, отца с волосами, собранными в хвост, — на рисунке они получились черной загогулиной, себя самого с огромной головой и тонкими, как палочки, руками и ногами, маму с ангельскими крыльями.

Он обязательно вернется домой, пообещал себе Джек.

Мальчик закрыл глаза. Слушая, как ветерок шумит в кронах и плещется вода, он почти уже представил себя на корабле, идущем в Англию. Джек и не заметил, что к нему приближаются мальчишки.

Они потихоньку окружили его.

— Наслаждаешься последними деньками?

Джек подпрыгнул от неожиданности. Перед ним стояли не друзья, а Кадзуки с бандой Скорпиона.

— Еще одного священника казнили, слыхал? — начал Кадзуки таким тоном, словно обсуждал погоду. — Он проповедовал, что слушать надо церковь, а не даймё. Его наказали за вероломство. Спалили дом, а с ним и хозяина. Скоро мы со всеми вами разделаемся.

— Гайдзин Джек, прощай навек! — хмыкнул Нобу, и его живот затрясся от хохота.

Джек отступил, но уперся в перила моста.

— Ты что, один? — усмехнулся Хирото. — Без телохранителей? Я-то думал, после того раза ты выучил урок. Или тебе напомнить? Хочешь пинка по ребрам?