— Нет.

 — Неужели даже не заглядывали туда?

 — Я внимательно осмотрел внутреннюю поверхность ствола.

 — А, понятно: так внимательно и зорко, что сумели выявить отсутствие нагара и бороздок на стволе, которые обычно ищут с помощью лупы?

 — Проведенный осмотр меня удовлетворил.

 — Ничуть не сомневаюсь, но мне этого было бы мало. Давайте все проясним. Вы действительно искали нагар, борозды и так далее или просто заглянули в дуло и сказали себе: «Смазка сухая, значит, из револьвера не стреляли»?

 — Мне было ясно, что из этого револьвера не стреляли.

 — На мой вопрос вы не ответили, но это не важно. Пойдем дальше. Если я правильно понял, сержант, вы сказали не «из этого револьвера в последнее время не стреляли», а «из этого револьвера никогда не стреляли». Наличие сухой смазки не имеет никакого отношения к тому, стреляли из оружия или не стреляли несколько лет. Что вы на это скажете?

 — Путем расспросов мне удалось выяснить, что из этого револьвера не стреляли ни разу.

 — Кого вы расспрашивали?

 — Оружейника, который продал этот револьвер.

 — И эти расспросы показали, что в собственность мистера Тодхантера револьвер перешел совершенно новым?

 — Нет, не совсем новым.

 — Но вы же ответили моему ученому другу, что он был новехоньким.

 — Сейчас объясню: этот револьвер мог считаться новехоньким потому, что из него ни разу не стреляли, — терпеливо растолковал сержант, — но вообще он старый.

 — Старое, ржавое оружие едва ли можно назвать «новехоньким».

 — Оно не ржавое.

 — Не ржавое? К этому мы еще вернемся. Значит, этим старым армейским оружием никогда не пользовались? Это вы хотели объяснить?

 — Вот именно.

 — Стало быть, револьверу двадцать лет, и все-таки он не ржавый?

 — За ним бережно ухаживали.

 — Значит, старая высохшая смазка предотвращает появление ржавчины?

 — Не могу сказать.

 — Но вы же эксперт!

 — В смазке я не разбираюсь.

 — Смазка применяется для ухода за огнестрельным оружием и при этом не относится к области вашей компетенции?

 — Специальными знаниями я не обладаю.

 — По-моему, незачем обладать специальными знаниями, чтобы понимать, что старая, никчемная смазка не предотвращает появление ржавчины. Но вы говорите, револьвер не был ржавым. Там, где его ствол был виден, он оказался чистым и блестящим?

 — Насколько я помню, да.

 — Вы согласны, что недавняя стрельба из этого оружия и последующая тщательная чистка — более вероятное объяснение отсутствия ржавчины?

 — Нет.

 — Менее вероятное, чем наличие магических свойств старой смазки, которая предотвращает появление ржавчины даже после высыхания?

 — Я не могу сказать, защищает старая смазка от ржавчины или нет.

 — Вы согласны, что если объяснение засохшей смазке еще можно найти, то нельзя выяснить, стреляли из этого оружия недавно или нет?

 — Я выяснил, что из него не стреляли.

 — Ах да — путем расспросов. Когда вы их провели?

 — В прошлом ноябре.

 — До того, как осмотрели — точнее, увидели — револьвер, или после?

 — После.

 — И расспросы подтвердили, что из этого оружия ни разу не стреляли?

 — Именно так.

 — Разве вы не утверждали в присутствии подсудимого, что из револьвера никогда не стреляли, после того как мельком взглянули на оружие?

 — Может, и утверждал.

 — Если я правильно понял, так и было?

 — Очень может быть.

 — Еще до того, как вы провели расспросы?

 — Да.

 — Но если расспросы и только расспросы убедили вас в том, что из этого револьвера не стреляли, как вы могли утверждать это наверняка еще до того, как предприняли расспросы?

 — Наличие сухой смазки и отсутствие каких бы то ни было следов нагара и борозд создали впечатление, что из этого револьвера никогда не стреляли. А последующие расспросы подтвердили это предположение.

 — Ах, теперь вы называете это «впечатлением»?

 — Я решил, — повторил сержант с убийственным упорством, от которого мистеру Тодхантеру хотелось завизжать, — что из этого оружия никогда не стреляли.

 — Насколько я понимаю, у вас была возможность осмотреть дом мистера Тодхантера. Какое впечатление он у вас оставил?

 — Довольно приятный дом, — несмотря на всю выдержку, в голосе сержанта послышались растерянные нотки.

 — Он показался вам жилищем человека, который ценит комфорт?

 — Можно сказать и так.

 — Ни к чему проявлять такую осторожность. Вы прекрасно видели, что представляет собой этот дом. К примеру, каким он был — опрятным или неряшливым?

 — Мне показалось, что в нем довольно чисто.

 — Холодным или теплым?

 — Теплым.

 — Вы заметили какие-нибудь приметы комфорта — к примеру, центральное отопление?

 — Да, центральное отопление в доме я видел.

 — А электрические камины в спальнях?

 — Я побывал только в одной спальне.

 — Был ли в ней электрокамин?

 — Да, — с несчастным видом подтвердил сержант, наконец-то сообразив, куда дует ветер.

Сэр Эрнест рывком сбросил маску.

 — Вот именно! А вам известно, что масло, особенно смазка для огнестрельного оружия, чувствительно к воздействию тепла?

 — По маслам я не специалист.

 — Разве надо быть специалистом, чтобы знать, что в тепле смазка быстро высыхает?

 — Не могу сказать.

 — Вы сообщили нам, что видели револьвер только в ноябре. Как нам известно, мисс Норвуд была убита в сентябре. Вы готовы подтвердить под присягой, что смазка револьвера не высохла бы за целых два месяца в жарко натопленной комнате теплого дома?

 — Я не могу подтвердить под присягой то, что касается смазки, — выкрутился сержант как смог.