севере до Северной Миссури. Их ареал, поэтому – западное зеркальное отражение восточного узкорота, и их можно было бы также назвать западными узкоротами. Важный момент в том, что их ареалы встречаются в середине: есть зона наложения, охватывающая восточную половину Техаса и Оклахому. Как я сказал, гибриды иногда встречаются в этой зоне наложения, но в основном лягушки распознают различие, точно так же, как это делают герпетологи. Это оправдывает наше обращение с ними как с двумя различными видами.

Как в случае с любыми двумя видами, должно быть, было время, когда они были одним видом. Что-то разделило их: используя технический термин, единственный предковый вид «подвергся видообразованию», став двумя. Это модель того, что случается в каждом пункте ветвления в эволюции. Каждое видообразование начинается со своего рода начального разделения между двумя популяциями одного и того же вида. Это не всегда географическое разделение, но, как мы увидим в «Рассказе Цихлиды», первоначальное разделение в некотором роде позволяет статистическим распределениям генов в этих двух популяциях отдалиться. Это обычно приводит к эволюционному расхождению относительно чего-то видимого: формы, или цвета, или поведения. В случае этих двух популяций американских лягушек западный вид приспособился к жизни в более сухом климате, чем восточный, но самое заметное различие лежит в звуках, призывающих партнера. Оба скрипуче гудят, но каждое гудение западного вида длится в два раза дольше (2 секунды), чем восточного вида, и его преобладающий тон заметно выше: 4 000 колебаний в секунду по сравнению с 3 000. Другими словами, преобладающий тон западного узкорота рядом с до мажором, самой высокой тональностью на фортепиано, а у восточного преобладающий тон ниже, рядом с фа мажором. Тем не менее, эти звуки не музыкальные. Оба призыва содержат смесь частот, изменяющихся от намного ниже преобладающего до намного выше. Оба являются гудением, но восточное гудение ниже. Западный призыв, так как он более длинный, начинается с отчетливого писка, повышающегося в тоне, прежде чем перейти в гудение. Восточная лягушка переходит прямо к своим более коротким гудкам.

Зачем вдаваться в такое большое количество деталей об этих призывах? Поскольку то, что я описал, верно только в зоне наложения, где сходство между ними является самым отчетливым, и в этом – основная суть рассказа. Блэр (W. F. Blair) записал на магнитофон лягушек, большое количество образцов из различных мест Соединенных Штатов, и получил очаровательные результаты. В областях, где два вида лягушек никогда не встречаются друг с другом – Флориде для восточного вида и в Аризоне для западного – их песни намного более похожи друг на друга по тону: преобладающий тон обоих – приблизительно 3 500 колебаний в секунду: ля мажор на фортепиано. В областях, близких к зоне наложения, но не прямо в ней, два вида более различны, но не столь различны, как в самой зоне наложения.

Вывод интригует. Что-то подталкивает призывы этих двух видов к обособленности в зоне их наложения. В интерпретации Блэра, которую не все принимают, оштрафовываются гибриды. То, что помогает потенциальному смешивателю видов отличать их и избегать неправильного спаривания, одобрено естественным отбором. Такие маленькие различия как это, возможно, преувеличены именно в тех частях страны, где это имеет значение. Великий эволюционный генетик Феодосий Добжанский (Theodosius Dobzhansky) назвал это «укреплением» репродуктивной изоляции. Не все принимают теорию укрепления Добжанского, но «Рассказ Узкорота», похоже, по крайней мере, предлагает поддержку.

Есть другое серьезное основание, почему близко связанные виды могли бы подталкиваться к обособленности при взаимном наложении. Они, вероятно, будут конкурировать за сходные ресурсы. В «Рассказе Галапагосского Вьюрка» мы видели, как различные виды вьюрков делили доступные семена. Виды с большими клювами получают больше семян. Там, где они не накладываются, оба вида могут получать более широкий диапазон ресурсов – большие семена и маленькие семена. Где они накладываются, каждый вид вынужден конкурировать с другим, став более отличным от другого. Большеклювые виды могли бы развить еще больший клюв, а короткоклювые – еще меньший клюв. Как обычно, впрочем, не заблуждайтесь метафорической идеей о вынужденности эволюционировать. Фактически происходит то, что в пределах каждого вида, когда присутствует другой вид, особи, которые оказались более отличными от конкурирующих видов, процветают.

Это явление, когда два вида отличаются друг от друга больше при наложении, чем когда его нет, называют «смещением признака» или «обратным градиентом признака». Легко обобщить от биологических видов до случаев, при которых любые классы организмов отличаются больше, когда они сталкиваются друг с другом, чем когда они одни. Человеческие параллели заманчивы, но я воздержусь от них. Как обычно говорят авторы, это оставим как упражнение для читателя.

Мы думаем о молодых животных как о маленьких версиях взрослых, которыми они должны стать, но это далеко от правды. Вероятно, большинство видов животных обращаются с историей своей жизни совсем по-другому. Молодняк добывает пропитание, специализируясь в полностью отличном от своих родителей образе жизни. Существенная фракция планктона состоит из плавающих личинок, взрослая жизнь которых – если они выживут, что статистически маловероятно – будет совершенно другой. У многих насекомых личиночная стадия – та, в которой происходит большая часть питания для создания тела, изменяющегося, в конечном счете, во взрослого, чья роль только в рассеивании и воспроизводстве. В крайних случаях, таких как подёнки, взрослые не питаются вообще, и – ибо природа всегда скупа (Я использую это слово намеренно. В 1999 году мэр Вашингтона, округ Колумбия, принял отставку чиновника, чье описание бюджетного предложения как скупого нанесло ему обиду (niggardly – скупой перепутано с наречием от nigger – ниггер,  прим. Пер.)  Джулиан Бонд (Julian Bond), известный председатель Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения, правильно описал постановление мэра как «скупое». Вдохновленный случаем, отвратительный маленький студент из Университета Висконсина принес официальную жалобу против своего профессора, который использовал слово «скупой» в лекции о Чосере. Такая невежественная охота на ведьм не является специфичной для США. В 2001 году толпа британских линчевателей забросала камнями дом врача-педиатра, приняв его за педофила.) – не имеют кишечника и другого дорогостоящего питательного аппарата.

Гусеница – машина для питания, которая, когда вырастает до хороших размеров на растительной пище, в сущности, перерабатывает свое собственное тело и воссоздает себя как взрослая бабочка, летающая, сосущая нектар, как авиационное топливо, и размножающаяся. Взрослые пчелы также обеспечивают энергией свои полетные мускулы благодаря нектару, в то время как пыльцу (совсем другой вид пищи) они собирают для червеобразных личинок. Личинки многих насекомых живут под водой, прежде чем превратиться во взрослых, летающих по воздуху и рассеивающих свои гены над другими водоемами. Среди огромного разнообразия морских беспозвоночных есть взрослые стадии, которые живут на морском дне, иногда надолго прикрепляясь к одному месту, но также есть совсем другие, личиночные стадии, которые рассеивают гены, плавая в планктоне. Они включают моллюсков, иглокожих (морских ежей, морских звезд, морских огурцов, офиур), морских шприцев, червей многих видов, крабов и омаров, и моллюсков. У паразитов, как правило, есть ряд различных личиночных стадий, каждая со своим собственным характерным образом жизни и диетой. Часто различные стадии жизни являются также паразитическими, но паразитируют совсем на других хозяевах. У некоторых паразитических червей есть целых пять совершенно различных ювенильных стадий, каждая из которых ведет свой образ жизни, отличающийся от всех других.

Все это означает, что одна особь должна нести внутри себя полный генетический набор команд для каждой из личиночных стадий с их различными образами жизни. Гены гусеницы «знают», как сделать бабочку, и гены бабочки знают, как сделать гусеницу. Несомненно, некоторые из тех же генов вовлечены, по-разному, в создание обоих этих совершенно различных тел. Другие гены бездействуют в гусенице и включены в бабочке. Еще другие активны в гусенице и выключаются и забываются, когда она становится бабочкой. Но весь набор генов находится там, в обоих телах, и передается следующему поколению. Урок в том, что мы не должны быть слишком удивлены, когда столь отличающиеся друг от друга животные, как