неприемлемости. В лингвистической практике такое применение данного символа получило широкое распространение. В историческом и сравнительном языкознании звездочка обычно обозначает незасвидетельствованное или «реконструированное» слово или фонологическую единицу (ср. § 1.3.13). Неприемлемы также *iwantapinkofrnilt или *ipindawantopfilk, хотя ни одно из этих высказываний не противоречит фонологической структуре английского языка. Даже если бы мы выявили на большом отрывке текста не только допустимые пары, тройки, четверки и т. д. букв, но также вероятности появления отдельных букв в соответствующем окружении (такие подсчеты были выполнены для английского и некоторых других языков, а результаты использовались для дешифровки и при разработке каналов связи для передачи письменных сообщений), это не помогло бы нам в наших попытках построить другие приемлемые английские предложения путем замены отдельных букв или групп букв в нашем предложении. Дело в том, что определенные «блоки» букв образуют в языке единицы «более высокого уровня», на границах которых вероятности появления отдельных букв друг по отношению к другу не имеют большого значения для определения того, какие «блоки» могут сочетаться между собой, образуя приемлемые высказывания.

Более существенным, нежели общая вероятность появления w после i и перед а, является тот факт, что w составляет часть «блока» want. С одной точки зрения блок можно рассматривать как допустимую для английского языка последовательность букв; с другой точки зрения его следует рассматривать как целостную единицу, которую могут заменять другие блоки букв, так, что при этом будут получаться приемлемые высказывания: idrinkapintofmilk 'Я пью пинту молока', itakeapintofmilk 'Я беру пинту молока' и т. п. При этом i 'я' также является «блоком»; то, что он состоит только из одной буквы, не существенно. На его место в данное окружение не может быть поставлена никакая другая отдельная буква так, чтобы получилось приемлемое высказывание, а только другие «блоки», например: 'we' мы, they 'они', thejoneses 'Джонсы' и т. п. То, что мы назвали «блоками», можно, по крайней мере в предварительном порядке, идентифицировать со словами языка. (Для упрощения мы не учитываем тот факт, что некоторые «блоки», которые могли бы заменить I в данном примере, являются не отдельными словами, а сочетаниями слов, например: The Joneses, They all 'они все' и т. п. Здесь читатель может вновь обратиться к разделу, в котором рассматривается «двойное членение» в плане выражения; см. §2.1.3).

Заметим, что мы пришли к традиционной точке зрения, согласно которой английские предложения «структурируются» на двух уровнях: на уровне букв (или фонологических единиц) и на уровне слов, не прибегая явным образом к понятию значения. Мы только отделили фонологический (или орфографический) компонент приемлемости от приемлемости иного рода с тем, чтобы выделить внутри этого «остатка» различные компоненты приемлемости «более высокого уровня». Конечно, верно, что высказывания I want a pint of milk; I drink a pint of milk и т. д. (теперь мы можем ввести промежутки между словами) осмысленны в соответствующем контексте. Кроме того, они различаются по своему значению; это различие значений высказываний уместно описывать как функцию от значений составляющих их слов want, drink и т. д. Но пока мы не учитывали эти факты; и мы не будем этого делать в пределах представленной здесь теории грамматики. Эти факты подлежат рассмотрению в теории семантики. В принципе мы только построили множество приемлемых предложений, помещая разные слова в одну и ту же «раму», или контекст. Все множество контекстов, в которых может встречаться лингвистическая единица, составляет ее дистрибуцию (см. §2.3.1). Таким образом, здесь излагался дистрибуционный подход к грамматическому анализу.

Теперь мы можем констатировать, что фонология описывает приемлемость и неприемлемость высказываний в той мере, в какой это возможно, посредством правил или формул, устанавливающих допустимые сочетания фонологических единиц исследуемого языка, а описание приемлемости в терминах допустимых сочетаний слов на «более высоком» уровне как бы «переходит» к грамматике.

На этой стадии изложения следует подчеркнуть, что мы все еще исходим из предположения, что предложения состоят из слов, а слова состоят из фонологических единиц (или букв, если мы имеем дело с письменным языком). Оба этих предположения ниже будут видоизменены. (Обоснование стало бы несколько более сложным, но не потеряло бы силы, если бы мы уточнили их и теперь.) Следует также упомянуть, что, хотя из нашего изложения могло сложиться впечатление, будто грамматическое описание, будучи независимым от фонологического анализа, все же непременно следует за ним, это не обязательно должно быть так (ср. § 3.3.16). Мы устанавливаем грамматику и фонологию как теоретически различные уровни лингвистической структуры. Но фонологическая и грамматическая структура конкретных языков обычно взаимосвязаны (различным образом и в различной степени). В задачу лингвиста, описывающего тот или иной язык, входит объяснение этой взаимосвязи — там, где она имеется (наряду с объяснением возможной взаимозависимости между грамматической и семантической структурой языка).

Мы еще далеки от того, чтобы прийти к удовлетворительному представлению о лингвистическом описании. Мы еще не сказали, в частности, как определяются приемлемые сочетания слов. Перечисление списком всех приемлемых последовательностей слов совершенно невозможно, поскольку, как мы видели, ни один естественный язык нельзя рассматривать как ограниченное множество предложений. В случае замкнутого корпуса материала можно было бы, конечно, составить список всех фонологически (или орфографически) различных предложений и затем решать вопрос о приемлемости, справляясь в этом списке. Но это было бы малоинтересно в том смысле, что ничего не давало бы для нашего понимания способности носителя языка производить «новые» предложения; это не было бы к тому же и самым экономным способом описать данный текст. Если продолжить рассмотрение этого вопроса, мы поймем, по какой причине.

В достаточно большой и представительной выборке из предложений какого-либо языка дистрибуции разных слов будут в значительной мере совпадать. Например, вместо milk 'молоко' можно поставить beer 'пиво', water 'вода', gin 'джин' и т. п. не только в I drink a pint of milk; этот же ряд слов мог бы появиться и во многих других окружениях, в которых может встретиться milk. Аналогично, слова they 'они', we 'мы' и you 'вы' могут заменить I 'я', a buy 'покупать', take 'брать', order 'заказывать' и т. д. могут заменить drink 'пить' во многих других окружениях, кроме нашего предложения. Слова, которые, как правило, способны заменять друг друга в целом ряде различных предложений, можно сгруппировать на этом основании в дистрибуционные классы.

Допустим, что нам необходимо проанализировать корпус материала, состоящий из следующих 17 «предложений»: ab, ar, pr, qab, dpb, aca, pca, pcp, qar, daca, qaca, dacp, dacqa, dacdp, qpcda, acqp, acdp. Разными буквами обозначены разные слова: условная запись используется из соображений общности, а также чтобы пояснить, что на данном этапе мы обходимся без непосредственного привлечения семантики. (Впрочем, это может вызвать известные сомнения, поскольку мы исходим из того, что приемлемость сохраняется при