Пожалуйста. Нет… Но это было.

За спиной, в другом углу подвала, бликовали зловещие и до боли знакомые отсверки. Иван с замирающим от страха сердцем подошел ближе, заглянул за угол. Там прямо посреди коридора расстелился «разрядник». Он уже испепелил половину одной из кладовок, теперь искрил, пытаясь расплавить массивную наковальню. У него это получалась весьма успешно: кусок металла раскалился добела, скоро потечет и испарится. Резко пахло озоном и разогретым металлом.

Зона уже здесь. Она пришла. Что ж, этого, в принципе, и можно было ожидать. Люди получили именно то, к чему стремились. Своей нелепой попыткой прорыва за Периметр военные всласть подергали тигра за усы, всколыхнули шаткое, только временно устоявшееся равновесие, и Зона не замедлила дать прямой, адекватный ответ. На своем языке. Она просто расширилась, одним махом покрыв многие километры, смяв жалкий для нее Периметр, стерев с лица земли все смешные попытки остановить или хотя бы задержать ее. Человек — царь природы? Значит, будет и революция.

Иван минут пять обалдело стоял и таращился на «разрядник». В голове еще не укладывалась простая аксиома: дома больше нет. Все. Зона пришла и сюда, отвоевав одним ударом у человечества все права на эту территорию. И в его квартиру через пару лет будет забредать другой ходок, предварительно швырнув пару болтов или гаек и выставив ствол оружия, чтобы защищаться от гнездящихся тварей. Никто не вспомнит, что тут когда-то жил некто Иван Семецкий, сам же один из самых первых исследователей Зоны и ушедший в нее насовсем.

Кое-как преодолев столбняк, Иван медленно отошел от ловушки. Бегать вблизи такого источника электричества было просто опасно: пошаговое напряжение еще никто не отменял, и заработать разряд между двумя обладателями разных потенциалов (двумя ногами) было смертельно опасно. «Разрядник» же, будто почуяв, что человек ушел и не вернется никогда, полыхнул ослепительной мертвенно — синей вспышкой, разорвав мрак подвала.

Город горел. Пламя длинными языками вырывалось из превратившихся в доменные печи квартир. С резкими хлопками внутри что-то взрывалось, со звоном осыпались полопавшиеся от нестерпимого жара стекла окон. В одном из домов кто-то пронзительно голосил, почти выл, запертый пламенем внутри, но никто, конечно, не шел ему на помощь. Скоро крик затих — то ли человек задохся в едком угаре, то ли заживо сгорел. Иван не знал, да и не стремился узнать.

По улицам стелился черный густой дым. Ходок прятался от его клубов по подворотням и забегая за дома, чтобы не надышаться отравы. Ему было страшно. Страшно до такой степени, что он уже почти не соображал, кто он такой и что вообще делает. Только разве что тяжесть оружия в руках и карманах куртки позволяла держать в относительном равновесии колышущееся сознание. В этой сумасшедшей круговерти ночи, пламени, дыма и смерти Иван умудрялся оставаться в живых. Как? Только чудом.

Рядом рухнул, рассыпая искры и целые пылающие угли, здоровенный столб линии электропередач, перегоревший почти у основания. Иван отскочил назад, чтобы его не хлестнуло, как плетьми, оборванными проводами, потом перепрыгнул через отчаянно дымящееся бревно и побежал дальше. Глаза слезились, дым невыносимо разъедал горло, человек захлебывался слезами и слизью в носоглотке. Буквально в сотне метров впереди раздался вдруг оглушительный взрыв, и буквально по бревнышку раскатилась целая стена деревянного двухэтажного барака. Изнутри, из пролома метнулось синеватое пламя. Ударная волна сухой, обжигающе-горячей лавиной прокатилась по улице, сбила Ивана с ног. На нем затлелась футболка, обжигаясь, он погасил искры, откатился вбок, за угол, встал на ноги.

Куда теперь? Иван не знал. Его голова теперь не могла ответить на подобные вопросы. Первая цель пока — добраться до схрона с более серьезным оружием. Черт его знает, как далеко расползлась Зона и кто еще жив из знакомых ходоков. Скоро сюда примчится целая армия военных. Только вот будут ли спасать кого-то? Может, получив приказ от своего командования, будут просто напропалую косить всех подряд очередями из пулеметов? Совсем недавно такое уже было. После Первого Взрыва десятки людей толпами рвались из разрастающейся Зоны. И напарывались на плотный шквал огня. Военные не хотели рисковать, не ведая доподлинно, кто перед ними — обычные насмерть перепуганные люди или уже хищная нежить? «Жгите всех. Бог узнает своих». Ивану тогда просто повезло, что не сунулся за цветным металлом. А кто-то пошел. Чтобы не вернуться. Француз, Батя, Лапоть, Пряник…

Сзади раздался рев мотора, Иван резко обернулся и увидел летящую прямо на него легковую машину. «Москвич», завыв тормозами, хотел было остановиться, но не смог, зацепил угол дома левым крылом, разрывая и калеча металл, но не остановился, с хрустом и лязгом крутнулся резко вправо и понесся дальше, вихляя задом. Кто-то спасался, как мог. Наверное, очень жалел, что не сделал этого раньше, как поступили другие, более разумные беженцы.

Прямо посреди мостовой расположился гигантский, очень мощный «факел». Столб пламени бил вверх, не переставая. Иван очень удивился, увидев это. Подошел ближе. И не сдержался, выблевал себе же под ноги все, что съел накануне. Из бушующего огня торчали чьи-то ноги с торчащими из плоти обугленными костями. Через пару минут, спалив жертву дотла, ловушка успокоилась и утихла, практически ничем не напоминая о себе в ночной темени.

Только сейчас Иван заметил валяющиеся там и сям изуродованные трупы. Раньше он как-то равнодушно проходил мимо, а теперь глаза как открылись. И Семецкий ужаснулся. Похоже, в городе уже не осталось никого живого. Люди гибли от внезапно возникающих ловушек, придавленные рухнувшими стенами и столбами, сгоревшие в собственных домах, сбитые машинами, в которых спасались, удирая прочь, те, кто еще мог это сделать. И теперь Город, еще полсуток назад бывший полным жизни, теперь напоминал Сталинград после генеральной битвы. Трупы, трупы, трупы… На боку поперек улицы лежал на боку «Пазик». По серому, пыльному асфальту вперемешку с бензином и маслом сочилась угольно-черная в свете сполохов пламени кровь. Иван даже боялся представить себе, сколько людей нашло гибель там, внутри попавшего в аварию автобуса.

Прямо навстречу Семецкому мчалась толпа беженцев. Иван, чтобы не быть задавленным ими, безумными в своем слепом ужасе, проворно отскочил. Он успел рассмотреть только перекошенные лица, широко раскрытые глаза, измазанную кровью и копотью одежду. Одна из молодых женщин на бегу споткнулась, пробежала еще пару шагов по инерции и плашмя растянулась на асфальте. Оглушенная падением, она даже не смогла подняться, только вяло шевелилась, подтягивая под себя ноги. Иван хотел было ей помочь, но что-то остановило его. Толпа же, совершенно не заметив потери, унеслась прочь.

Вдруг послышалось страшное свистящее рычание, утробный клокочущий вой, и прямо из воздуха материализовалась похожая на человеческую фигура. Иван плашмя растянулся на земле, пока его не заметили, вжался во влажную почву и тихонько отполз в темноту, за ствол дерева, продолжая наблюдать. Все происходящее казалось нереальным, Семецкий очень-очень хотел бы проснуться, но никак не мог.

В свете пламени Иван смог разглядеть фигуру твари. Высокая, больше двух метров роста, она издалека и правда напоминала человека. Но при ближайшем рассмотрении это сходство заканчивалось. Тело сутулое, сгорбленное, лапы длинные, до колен, грозного вида когти, кожа бугристая, сырая на вид, видны выпирающие, похожие на ремни мускулы. Ноги сильные, ступни тоже снабжены когтями. Голова сидит на крепкой шее, сама же вытянутая, как дыня, лысая, кое-где покрытая коростой, вместо ушей и носа дырообразные провалы. А на лице, точнее, морде, там, где полагалось быть рту, свисает и шевелится пучок из четырех щупалец, скрывающих, подобно бороде, отверстие пасти.

Иван тут же понял, что не сможет помочь девушке уже ничем. Рядом с одной тварью также из воздуха, как пресловутый Хищник из знаменитого фильма, материализовалась еще одна. Монстры подошли к корчащейся на асфальте жертве и замерли над ней, как бы соображая, как им поступить дальше и с какого края взяться за дело. Девушка молча пыталась отползти от тварей, но это ей не удавалось. Иван, как зачарованный, наблюдал трагедию. Он понимал: с пистолетами против двоих чудовищ он не навоюет, а граната убьет в первую очередь саму жертву, но тварей — вряд-ли. А если Иван просто начнет стрельбу, пытаясь отвлечь тварей, то сам попадет в смертельную и безвыходную ситуацию. С невидимками он биться не сможет. Значит, своя шкура все-таки дороже. Разум отчаянно бунтовал против принятого решения, но инстинкт самосохранения железной рукой осаживал его.

В это время одно из чудовищ быстро нагнулось, вздернуло отчаянно завизжавшую девушку в воздух, схватив за шиворот, а второй лапой резко и сильно ударило поперек спины. До Ивана донесся страшный влажный хруст, как будто треснула палка, замотанная в мокрую тряпку. Это сломался перебитый позвоночник. Девушка затихла, безвольно повиснув в воздухе. Похоже, она потеряла сознание то ли от