– Тогда лучше сразу закрой дело. Как охранники с дачи? – поинтересовался Дронго. – Надеюсь, полицейские не забили их до смерти?

– Не забили, не волнуйся. Зато в прокуратуре города выяснили, что брат одного из подозреваемых является членом оппозиционной партии. Более того, он член правления Народного фронта. Представляешь, какая удача? Они готовы обвинить несчастного парня – дескать, по поручению своего родственника он готовил убийство ответственного судебного чиновника.

– Какая подлость, – с возмущением фыркнул Дронго, – у людей не осталось ничего святого.

– Если все пройдет нормально и я одобрю их полуненормальный план, то они одним ударом убьют сразу несколько зайцев. Во-первых, формально найдут убийцу и отчитаются о своих «выдающихся успехах». Во-вторых, помогут Самедову стать председателем Верховного суда республики, а такие услуги не забываются. И в-третьих, окажут услугу правящему режиму, найдя опасного преступника и установив, кто именно мог убить известного тележурналиста. Нравится тебе такое развитие событий?

– Нет, не нравится. Убийца бывает один. И настоящий. Всех остальных только могут подставить под преступление. А нам нужен настоящий, реальный убийца. А вовсе не статистические отчеты по этому делу.

– Я занимаюсь следствием уже много лет, – мрачно сообщил Джафаров, – и всегда старался найти реального преступника, а не виртуального. Поэтому не нужно сразу на меня нападать – я всего лишь перечисляю возможные варианты.

– И какой вариант ты считаешь оптимальным?

– Когда в мой кабинет приведут убийцу, – честно ответил Джафаров. – И я постараюсь сделать все, чтобы так было и теперь.

Через несколько минут сообщили, что в прокуратуру приехал водитель Самедова. Когда Бахрам вошел в кабинет, было очевидно, что он нервничает. Как бы смело ни пытался он держаться, попав в прокуратуру, испытывал некоторое волнение. Хотя он понимал, что его не должны долго допрашивать, учитывая, у какого хозяина он работает, тем не менее на душе у водителя было неспокойно.

– Здравствуйте, – сказал он, открыв дверь и снимая кепку.

– Здравствуй, – кивнул Джафаров, не вставая со своего места и указывая посетителю на стул, стоявший у стола. Дронго также не поднялся при виде посетителя. Оба были достаточно интеллигентными людьми, но оба были и опытными психологами: с самого начала следовало ясно показать, кто здесь настоящий хозяин.

Водитель не обиделся. Он прошел к столу и осторожно присел на краешек стула. Джафаров посмотрел на него и, показав на магнитофон, строго сказал:

– Сейчас будем записывать твои показания. И учти, Бахрам, что, если начнешь врать, тебя придется привлечь к уголовной ответственности.

Разговор шел на азербайджанском языке. В устах Джафарова слова «уголовная ответственность» выглядели особенно страшно. На Востоке не приемлют угроз, но если они говорятся, то означают вполне реальную опасность. Бахрам испуганно замер, сжимая кепку в руках.

– Я ничего не знаю, начальник, – сказал он, выпучив глаза. – Мы вчера приехали и уехали. Я больше ничего не видел.

– Посмотрим, как ты будешь отвечать, – сказал Джафаров, включая магнитофон.

И сразу начал задавать вопросы:

– Ты хорошо знал погибшего?

– Конечно, знал. Он был двоюродным братом моего хозяина.

– У них были конфликты?

– Что? – не понял водитель.

– Они спорили, ругались, может, враждовали?

– Как вы можете такое подумать! – отшатнулся Бахрам. – В этом роду все дружили друг с другом. Они как кулак были, все братья друг другу.

– Раньше Парвиз часто заходил на дачу к твоему хозяину?

Бахрам задумался. Потом покачал головой:

– Зачем обманывать? Он редко заходил к Рагиму-муэллиму. Парвиз не жил на этой даче. Здесь оставался его брат Надир. А Рагим-муэллим, человек занятой, всегда бывает на работе. И его супруга не любит одна оставаться на даче. Нет, Парвиз заходил нечасто. Но на прошлой неделе был день рождения сына Анвера, там все собирались. Был и погибший.

Он вытер лоб тыльной стороной ладони. И тяжело вздохнул. Было заметно, что ему трудно говорить, постоянно контролируя свои слова.

– Обычно ты возишь Рагима-муэллима на работу? – уточнил Джафаров. В Баку слово «муэллим» переводилось дословно как «учитель», а в контексте обычно обозначало «уважаемый».

– Всегда я вожу, – кивнул Бахрам. – Но сегодня с ним работает дежурная машина. Он мне разрешил к вам приехать на полчаса. Сказал, чтобы я быстрее возвращался, у него много работы. Еще тело нужно получить в морге, обмыть его в мечети. Завтра будут похороны. По обычаю, тело на два дня нельзя оставлять… Кто мог подумать, что все так получится…

По строгим канонам мусульманской и иудейской религий тело умершего нужно предавать земле до заката солнца. Очевидно, это было связано с местностью, в которой жили и древние иудеи, и первые мусульмане. В жарком климате Ближнего Востока и Аравийского полуострова труп разлагался бы со страшной скоростью и мог вызвать эпидемию. Некоторые каноны обеих религий были достаточно похожи друг на друга. Например, запрет на использование свинины из их числа, так как это мясо, в отличие от мяса верблюда или барана, портилось гораздо быстрее, под палящими лучами солнца его трудно было сохранять.

– Ты – единственный водитель Рагима Самедова? – спросил Джафаров.

– Да, конечно. Мы с ним работаем уже восемь лет и, даст Аллах, будем работать еще столько же. Он очень хороший человек.

– Прекрасно. А теперь вспомни, как вчера вы приехали на дачу. Откуда вы выехали?

– Вчера вечером?

– Нет, вчера днем. Когда вы приезжали на дачу.

– С работы выехали, – нервно затеребил кепку водитель.

– И никуда не заезжали?

– Нет, никуда. Сразу на дачу поехали. Продукты повезли. Рагим-муэллим послал меня в магазин и дал список, что нужно купить. Я все купил и в машине сложил.

– И часто твой хозяин днем ездит на дачу доставлять продукты?

Бахрам подумал и осторожно сказал:

– Не всегда. Обычно я сам вожу продукты. Но в этот день он решил поехать со мной.

– И больше никого в салоне машины не было? – настаивал Джафаров.

– Нет! – быстро выкрикнул Бахрам. И сам смутился. А успокоившись, сказал: – Нет, конечно, нет. Никого больше в машине не было.

– Не нужно кричать, – поморщился Джафаров. – А теперь я тебе скажу, как все было на самом деле. Сотрудники ГАИ, которые стояли на трассе, видели, как твоя машина проехала мимо них. И они видели, что в салоне вашего «Мерседеса» сидят два человека. А когда вы через полчаса поехали обратно, там уже сидел один человек. Если хочешь, я позову автоинспекторов, и они все подтвердят. Я понимаю: ты должен выгораживать своего хозяина, поэтому будешь врать. Но учти, что твой хозяин тоже не всемогущий. Если выяснится, что ты врешь, мы посадим тебя в тюрьму. Лет на десять или на пятнадцать.

– Что вы такое говорите? – перепугался водитель. – Почему на десять? Почему на пятнадцать? Что я такое сделал? Я работаю шофером и должен сидеть за рулем. Почему меня должны посадить?

– Ты врешь следователю, – строго ответил Джафаров, повысив голос. – Тебя предупредили, а ты все время врешь. Кто еще был в машине? Ты должен сказать нам!

Водитель тяжело задышал, явно не зная, как ему поступить. С одной стороны, сам хозяин предупреждал его ничего не рассказывать следователю. Но с другой – их видели инспекторы ГАИ. Бахрам помнил, как сворачивал мимо них. И они, конечно, рассказали обо всем следователю. Водитель очень боялся всех этих прокуроров, полицейских, следователей, судей. Он не понимал, чем они занимаются, и от этого боялся еще