хозяина дачи было бы абсолютное алиби. Потому что около пяти часов вечера, когда произошло убийство, он был на заседании Верховного суда и не мог оказаться на даче.

– Тебе не позавидуешь! Неприятная у тебя работа, Мирза, – посочувствовал Дронго.

– Очень неприятная, – согласился Джафаров. – Я должен найти убийцу, даже если мне придется написать рапорт об отставке. Но думаю, до этого не дойдет. И не потому, что у нас все такие честные. Просто дело в том, что наш генеральный прокурор недолюбливает Рагима Самедова и боится, что тот станет председателем Верховного суда. Я тебе говорил об этом. Поэтому наш генеральный будет поддерживать меня изо всех сил, даже вопреки логике. Любой скандал в семье Самедовых будет на руку нашему генеральному. Так что у меня еще труднее задача: с одной стороны, найти действительного убийцу, а с другой – не потакать своему начальству, чтобы не навредить невиновным. Представляешь?

– Что думаешь делать?

– Поговорю завтра с обоими братьями и с их водителями. Посмотрим, что они скажут на официальном допросе, особенно водители. Ты ведь знаешь, что, попадая к нам, люди обычно теряются. В условиях привычной обстановки на даче Бахрам мог говорить так, как его научили. А когда его вызовут в прокуратуру и начнут допрашивать без его хозяина, вот тогда он начнет нервничать. И я увижу, когда он станет лгать.

– Если тебе позволят пригласить его на допрос, – заметил Дронго.

– Да, если позволят, – согласился Джафаров. – И если начальник полиции не забьет подозреваемых до смерти, выбивая из них нужные показания. Хотя я его лично предупреждал, все равно нужно будет позвонить ночью и проверить еще раз. Терпеть не могу, когда бьют подозреваемых. Это самый легкий способ совершить ошибку и подставить человека под чужое преступление.

– Если бы все так думали, как ты, – покачал головой Дронго, – тогда не было бы таких проблем. Но во всем мире большинство полицейских думают иначе. От Америки до Японии полицейские считают, что необходимые показания можно и нужно выбивать только силой.

– Ты лучше не занимайся этим делом, – посоветовал Джафаров. – Сам понимаешь, что тебе лучше не вмешиваться. Я не имею права знакомить тебя со следственными материалами, а мой генеральный никогда в жизни не разрешит подключать к расследованию другого человека. Тем более тебя. У них свое представление о корпоративной этике.

Дронго кивнул и надолго замолчал, думая о случившемся. Домой он приехал в первом часу ночи. И еще несколько часов просидел в кресле, вспоминая о событиях минувшего дня.

Утром ему позвонил президент телефонной компании и сообщил, что высылает все запрошенные данные. Поблагодарив своего собеседника, Дронго повесил трубку и пошел бриться. К одиннадцати часам утра он приехал на Хагани, двадцать пять, понимая, что Эсмира появится именно у него в офисе. Он сделал еще несколько звонков, проверяя поступившую информацию из телефонной компании.

Без десяти двенадцать секретарь сообщила, что пришла Самедова. Дронго посмотрел на часы. Видимо, она сумела вырваться именно в это время. Он представил себе, что делается у них на даче, и поспешно поднялся, увидев входившую в кабинет гостью. Она была в темно-фиолетовом платье. Подойдя к Дронго, она протянула руку. Им обоим было приятно это прикосновение. Пожав ее руку, он пригласил садиться. Она села на диван, а он – рядом в кресло.

– Примите мои соболезнования. Представляю, что сейчас творится в вашем доме.

– Спасибо, – тихо сказала она. – Думаю, вы даже не представляете, что сейчас там творится. Покойный был довольно известным журналистом, и скрыть сам факт его смерти невозможно. Сейчас нашу дачу осаждают репортеры всех телекомпаний. У мужа уже нервная депрессия. Мы были вынуждены утром уезжать через соседнюю дачу – прошли к Анверу и уехали на его джипе.

– Понимаю, – кивнул Дронго и спросил: – У вашего мужа хорошие отношения со старшим братом?

– Да, прекрасные. Они очень похожи друг на друга. И внешне, и внутренне. Анвер сам предложил вывезти нас в своем автомобиле через дачный поселок. Мы так и поехали, чтобы не сталкиваться с журналистами.

– И вы сказали мужу, куда поедете?

– Вам это обязательно нужно знать?

– Можете не отвечать, но мне показалось, что ему не понравилось мое появление на даче вчера вечером.

– Да, наверно. Он не думал, что будет такой грандиозный скандал. Муж всегда считал Парвиза немного несерьезным человеком. Признаюсь, что я придерживалась такого же мнения. Для меня он был что-то вроде большого фигляра. Или клоуна. Я его никогда как мужчину серьезно не воспринимала.

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил Дронго. – Ваш муж знает, куда вы поехали?

– Нет, – сказала она с вызовом. У нее были уставшие, грустные глаза. Она добавила после паузы: – Не обязательно, чтобы он знал. Я сказала, что поеду к дочери. Она сейчас у бабушки, они живут на соседней улице.

– Ясно, – вздохнул Дронго. – Могу сообщить вам новости по вашему телефонному хулигану. Все оказалось гораздо проще, чем я думал.

– Вы его нашли?

– Можно сказать, что да. – Дронго поднялся и принес телефонные распечатки. – Дело в том, что большинство проверяющих бывают задействованы на конкретный результат. И поэтому видят только цель, не замечая окружающей обстановки. Это типичная ошибка всех сотрудников полиции. Они проверяли ваш телефон и искали телефонный аппарат, откуда раздался звонок.

– Верно, – согласилась Эсмира. В глазах у нее мелькнуло любопытство. – А что еще они должны были проверять?

– Вы сказали мне, что звонили с вокзала. Я выяснил, что в этом месте четыре телефона стоят вместе.

– Возможно. И вы проверили все эти четыре телефона? – Ей было интересно его слушать.

– Я попросил дать мне распечатки звонков по всем аппаратам, – кивнул Дронго. – И тогда выяснилось, что примерно через десять минут после звонка к вам с другого аппарата позвонили по похожему телефону. Только у вас в конце номера стоит девятка, а там был ноль. – Он достал и показал распечатку. – Вы меня понимаете?

– Честно говоря, нет. – Эсмира посмотрела на оба номера и подняла глаза на Дронго.

– Звонивший в первый раз по вашему номеру просто спутал его, от волнения набрав другую цифру, – пояснил Дронго. – Услышав голос, он сразу начал ругаться. А затем бросил трубку. Я сразу подумал, что это была ошибка. Просто не мог себе представить, чтобы ваша дочь была связана с какой-то неподобающей компанией. И тем более никто бы не решился звонить дочери заместителя председателя Верховного суда и ругаться по телефону. К тому же без всяких видимых причин. Поэтому-то я и проверил все аппараты на вокзале. Примерно через десять минут неизвестный позвонил еще раз уже с другого аппарата и снова начал ругаться. Вот по этому номеру – видите, он похож на ваш, кроме последней цифры. Мне оставалось только позвонить по этому номеру и все проверить. Там находится фирма по продаже оконных рам. И по этому номеру отвечает бухгалтер фирмы. Она вспомнила, что примерно месяц назад ее руководитель звонил и все время ругался из-за неправильно оформленного платежа. Вот вам и разгадка телефонного звонка. Между прочим, бухгалтером работает молодая девушка лет двадцати пяти, и ее голос можно было спутать с голосом вашей дочери.

Эсмира молчала, глядя на списки Дронго. Он положил их перед ней на столик и сел в кресло.

– Нужно уметь посмотреть на факты с разных точек зрения, – пояснил он. – Нужно уметь немного отвлекаться от конкретной цели, тогда виден весь горизонт. А иначе трудно достичь цели. Так что вы напрасно поменяли свой прежний номер. А сотрудники полиции допустили обычную оплошность. Они проверили только два телефона, тогда как нужно было побывать на вокзале. Тогда бы они увидели все телефонные аппараты, проверили их и, может быть, получили бы результат.

– Поцелуйте меня, – вдруг тихо попросила она.

– Что? – Он словно наткнулся на препятствие.

Повторить то же самое она не смогла.

Он молчал, ошеломленный услышанным. Как будто какая-то неведомая сила придавила его, и он не мог пошевелиться в своем кресле.