– Ладно. Я возьму, а на остальное пришлю покупателей. Они заплатят, сколько ты скажешь.

Свирид кивнул.

– Другой разговор.

– Только будь с ними поосторожнее – они бандиты.

Свирид усмехнулся.

– Пусть приезжают. Мы тоже не пальцем деланные.

Рабочие налили ему бензин в две металлические канистры, которые землекопы нашли в том же подвале, а Адам по распоряжению Свирида доставил Игоря домой на своей машине и помог занести канистры в квартиру.

– Спасибо! – поблагодарил его Игорь.

Тот уже дошел до дверей, но потом вернулся, сунул руку за пазуху и вынул батон сырокопченой колбасы.

– Свирид велел тебе передать, – сказал он. – На дорогу.

Господи, как все просто! – подумал Игорь, когда остался один. – Сколько сил и времени потрачено, сколько пришлось всего вынести, а он нашелся там, где никто и не ждал. Можно было ничего не делать, а просто сидеть и спокойно жрать желе. Непостижимо!»

Он посмотрел на канистры, потом отвинтил обе пробки и понюхал. Бензин! Бензинчик! Их пропуск назад, билет домой, разрешение на нормальную жизнь! Даже жизнь в подвешенном состоянии, какая была у него там до самого последнего времени, теперь казалась ему нормальной.

Он решил, что сразу после возвращения пойдет сдаваться. Сколько можно бегать? В самом худшем случае отсидит пяток лет и выйдет на свободу с чистой совестью, хотя она у него и так чистая. А в лучшем – дело до суда не дойдет, развалится по пути. Правда, этот бледный мухомор из банка обещал ему нелегкую жизнь на зоне, но это еще вилами по воде писано. Как известно, девяносто процентов угроз никогда ничем не заканчиваются и последствий не имеют. Лишь бы вернуться поскорее из этого «прекрасного далека», в котором так нелегко приходится желудку и заднице.

Впрочем, теперь он знает механизм аферы. Знает заказчиков и исполнителей. Ему известно, что владельцы действовали заодно с «арендаторами», что он всегда и подозревал. Понятна истинная причина нападения цыган-попрошаек. Похоже, Степан со Свистухиным к тому времени уже лежали под слоем бетона в подвале особняка, и ему предстояло к ним присоединиться. Исполнители только оказались раздолбаями – тут ему повезло.

Он изложит все эсбэшникам банка, а те должны будут добыть доказательства. Если, конечно, они хотят их добыть, а не повесить все грехи на него.

Размышляя, Игорь вдыхал запах бензина, шедший от канистр, и он казался ему теперь прекраснее всех запахов на свете. Ему пришла в голову мысль набрать немного бензина в какую-нибудь посудину, выйти во двор и проверить, будет ли тот гореть. Игорь с усилием прогнал ее от себя.

Ясно, почему этот бензин так долго сохранился нетронутым – он лежал под проезжей частью Садового, а кому же позволят там копать? Только строителям переходов, таким как Свирид. «Хороший он парень, – подумал Игорь. – Есть еще нормальные люди на свете, и их большинство. Ну, по крайней мере не меньше половины».

Мысли его опять вернулись к бензину. Счастливое обретение горючего требовало корректировки всех планов. Налет на аппарат бандитов теперь отменялся. В нем не было больше смысла. Салим будет этому страшно рад, да и он сам тоже. В стычке с вооруженными людьми мало приятного при любых раскладах и комбинациях.

Но он уже выболтал им о своих планах. Что они станут теперь делать? Если того хмыря из туалетного автобуса замели в полицию, то пока ничего. День-другой можно не беспокоиться. Но потом он позвонит в «Наргазбанк», и его вызволят. А после этого с вероятностью девяносто девять процентов надо ожидать засаду возле аппарата в Ясеневе. Но и аппарат на ВВЦ они без охраны не оставят. Угадать бы еще, где охраны окажется меньше. Похоже, стычки все-таки не избежать. Только теперь можно выбирать, где ей произойти.

Хорошо бы также знать расклады внутри их группы. Ведь Мирзо и Петров не в восторге, что просидели столько времен здесь зря, без заработка. Наверняка они не являются их преданными помощниками. Но способны ли они сыграть роль троянского коня? И как к ним подкатиться?

Все это следовало детально обдумать.

Салим настоял на отлете из Ясенева.

– Я тот аппарат не знаю, – сказал он. – Как бы чего в нем не заклинило. За результат поручиться не могу.

– А твой товарищ? – спросил Игорь.

– Петров? Был когда-то товарищ. Чем он дышит теперь – неизвестно. Да и жив ли он?

Игорь вынужден был признать, что тот прав.

Салим сидел на корточках возле канистр и ласково поглаживал их ладонью. «Как будто гладит коня, – подумал Игорь. – Или собаку». Он и сам испытывал к ним подобные чувства.

– Тогда мне нужно еще кое-что подготовить, – сказал он. – Жди здесь и никуда не отходи.

– Не отойду, – пообещал Салим. – Даже если меня будут тащить за ноги.

Игорь ушел, а Салим перенес канистры в свой угол, накрыл тряпками, потом лег на диван и стал представлять встречу с семьей. Полгода, считай, его дома не было. Что они передумали за это время? Небось, похоронили уже десять раз. А тут вдруг он – живой и здоровый. Ай, здрасьте!

Но дневная усталость давала о себе знать. Он не заметил, как задремал. Снилась ему дорога в горах, абрикосовые деревья на обочинах, густо усыпанные янтарными плодами, снежные шапки на далеких вершинах, голубая гладь водохранилища. Он приехал к родственникам в горный аул, и для него зарезали козленка. Мясо козлят, вскормленных на горных травах, здесь считалось целебным. Его готовили только для дорогих гостей. Он и был таковым. Вся родня знала, что он пропал в Москве на полгода. Потом он чудом объявился. Салим обвел взглядом цветущую долину, втянул ноздрями легкий дымок от жаровни, смешанный с запахом готовившегося мяса, и желудок его сжался в голодном спазме. «Это вам не поганое желе из магазина „Скушай сам'», – подумал он.

Вдруг кто-то истошно завопил:

– Горим!

Он вздрогнул и проснулся. Видение горного селения рассеялось. С лестничной площадки послышались топот ног, ругань, звон посуды.

– Куда прешь? – донеслось сквозь дверь. – Не видишь, я первый?

– Да пошел ты! – ответил другой голос. – Сгори ты сегодня, а я завтра!

Упало что-то тяжелое, завизжала нетрезвым голосом женщина. Похоже, там дрались.

Салим вскочил на ноги. Пожар! Надо спасаться самому и спасать бензин. Он теперь самое ценное, что есть у него и у Игоря.

Он припал к входной двери и прислушался. Своих соседей по развалинам он не любил и старался без крайней необходимости с ними не общаться. Две квартиры занимали алкаши, день и ночь выяснявшие отношения. Третья пустовала, потому что была разгромленной – с разбитой сантехникой, сорванными полами, выломанными окнами. Там часто ночевали жены алкашей, когда мужья выгоняли их из дома.

На площадке было тихо. «Может, ложная тревога? – с надеждой подумал Салим. – У алкашей так бывает – привидится чего-нибудь с пьяных глаз, они и орут. А потом приглядятся – и снова все хорошо. Он принюхался. Дыма, вроде, не было. Хотя это ни о чем не говорило. При пожаре в большом здании дыма часто нет до самой последней минуты, потом открываешь дверь в коридор – а там уже все в черных клубах и ничего не видно даже на расстоянии вытянутой руки. В этом и заключается коварство пожара – он тихо подбирается к жертвам, а когда дает о себе знать, все пути для бегства уже отрезаны, остаются только окна. Кто побывал в пожаре, тот знает. Салим знал.

Он тихонько приоткрыл дверь. Здесь дым был, но немного. На полу тлели два куска серой ваты. Он поднял один. Ясное дело, из матраца. Значит, кто-то из них уснул с непотушенной сигаретой, она выпала изо рта, матрац загорелся, а от него уже загорелось все остальное. И они по своей алкашеской