читаем в одной из тибетских рукописей добуддийских времен. Ну чем не описание прилета космического корабля?
Или взять древнекитайские, уходящие в III тысячелетие до нашей эры 'Корни поколения', 'Описание удивительного', 'Записи об основных деяниях' и другие. Там обстоятельно описаны дела Хуан-ди и 80 (вспомним количество камней Стоунхенджа!) его помощников.
Главным среди их дел были астрономические наблюдения и создание календаря. Использовалось 12 зеркал, треножники — 'подобия Великого Единого', или Дао, самодвижущиеся 'повозки-сосуды'. К этому же вроде бы инопланетному антуражу следует присовокупить трезубцы вместо ушей, две пары глаз и шесть рук Хуан-ди, а также круглую металлическую голову одного из его помощников. Отдельно погребенная после его внезапной кончины, она еще долго излучала тепло.
Перемещались же 'сыны неба' с помощью некоего грома на огнедышащем драконе, войдя в который достигали 'возраста двух тысяч лет'. В рукописях он изображался иероглифом в виде четырех крестообразных перечеркнутых и крестообразно же соединенных кружков (дюзы ракеты? 'летающая тарелка'?!)... Создав на Земле календарь, 'сыны неба' улетели на своем 'драконе' в сторону звезды Сянь-юань (Регул).
Приведя эти данные в своей научной статье 'Древние мифы глазами человека космической эры', И. С. Лисевич резонно отмечает: 'Невольно представляешь себе группу каких-то сложных, автономных механизмов, возможно, роботов'.
Но почему не представить себе гораздо более земной вариант: фантастический жанр зародился в литературе задолго до нашего времени? А кроме того, есть и вполне осязаемые аналоги тому, что описано в древних книгах. Ряд таких находок был сделан в Высокой Могиле и других курганах Причерноморских степей.
Часть I. Пирамиды степей
ВСТРЕЧА С КОСМИЧЕСКИМ СТРАННИКОМ
Лето 1972 года выдалось необычайно знойным.
Дождей не было с самого марта, мелиорацию планировалось ввести под Старосельем лет через десять, и посевы у подножия Высокой Могилы стояли под безжалостным небом не менее беззащитно, нежели тысячелетия назад.
Строители не торопили, и необходимости в археологических раскопках тогда еще не было. Просто руководство нашего института позарилось на самый большой курган Херсонщины в надежде поразить мир новыми сокровищами скифо-античного искусства. Начало работ вполне обнадежило: на вершине рукотворного холма встретились и битые амфоры, и бронзовые наконечники стрел... Но все это оказалось следами не захоронения, а почитания. Скифы сочли памятник делом рук своих предков; заложен же он был пять тысячелетий назад — во времена столь же от них отдаленные, насколько сами скифы удалены от нас.
Утратив к Высокой Могиле живой интерес, начальство поручило докопать ее мне — вчерашнему студенту, специализировавшемуся как раз на доскифских, древнейших курганах Причерноморских степей...
Я приспособился выходить из лагеря еще до рассвета, задолго до появления сотрудников на раскопе. Приятно было шагать дремотным проселком, расплескивая босыми ногами прохладную пыль. Словно в детство идешь, и вот-вот откроется за поворотом знакомая цепь полураспаханных, а местами еще в ковылях 'степных пирамид'. На месте одной из них стоит родительский дом в оставленном мной селе. Я даже стихи сочинил:
Однако не воспоминания детства и не жара гнали меня в поле ни свет ни заря. Утренние тени помогали увидеть на стенках траншей такое, чего под полуденным солнцем никак не рассмотришь. Да и работалось в одиночестве лучше, голова не болела.
Начало моей научной карьеры совпало с очередным переломом в отношении к 'пирамидам степей'. Раньше, еще с начала XIX века, археологи раскапывали их с целью пополнения музейных коллекций, причем примитивные изделия нередко выбрасывались. Затем, в самом начале XX века, внимание исследователей привлекла конструкции могил и закономерности сочетания древних изделий и погребального обряда. Тогда же сложился доныне господствующий подход к курганным насыпям как к большим кучам земли над могилами степняков-скотоводов...
Такое отношение стало меняться лишь в 60-х годах, когда возникла мысль об архитектуре курганов.
Повышенный интерес исследователей доскифских курганов вызывали в те годы находки древнейших повозок, антропоморфных (человекоподобных) стел и расписанных красной охрой гробниц. Об их назначении особенно не задумывались: 'средство передвижения', 'возвеличивание патриархов', 'имитация настенных циновок'...
В общем, я был совершенно не подготовлен к восприятию тайн Высокой Могилы. Да и другие археологи тоже.
Незадолго до открытия погребения 'космического странника' едва не случилась беда: один из наших бульдозеров напоролся на склад боеприпасов...
В ожидании саперов сотрудники экспедиции сидели в лесопосадке и вели такой разговор:
— Вот дурной был народ! Оттакенную гору земли — над пустыми могилками. Одни трухлявые кости! Понятно бы — меч или сбрую... А может, селяне уже растянули? В Староселье столько слухов про клады! — начал старший из двух бульдозеристов.
