издеваешься — только учишь. Но скажу тебе как на духу: кое-что из твоих уроков выглядит как самая настоящая пытка!..».
Костя вымыл в речке свой бокал, протёр его гигиенической салфеткой и положил вместе с пустой бутылкой в рюкзак. Через пять минут он разыскал Жаклину, Эвелин и Флориса, пытавшихся закрепить на свободной поляне новенькую двухместную палатку при помощи железных прутьев, входивших в комплект, и, мигом сообразив, что опыта в подобных вещах никто из них не имеет, пришёл бедолагам на помощь.
— Эх, что б вы без меня делали! — сказал он после того, как закончил работу.
— У нас ещё одна палатка есть… — виновато сообщила ему Жаклина.
Надутая Эвелин сидела чуть поодаль на траве, глаз в Костину сторону не поднимала и на вялые попытки Флориса заговорить с ней отвечала тихо и односложно.
— Константин, это не ты случайно девушку обидел? — поинтересовался утомлённый её некоммуникабельностью туземец.
«Я сейчас тебя, рожа мексиканская, так обижу, что ты до конца своих дней помнить будешь!» — едва подавил всплеск закипающей агрессии Костя.
— Не ищи у других причины своих невзгод! — ровным голосом ответил он вслух.
Неявная диатриба слегка озадачила туземца, и губы Эвелин тут же дёрнулись в лёгкой, но вполне различимой усмешке.
— Давайте быстрее заканчивать с приготовлениями. Есть хочется, а в двенадцать часов тренинги пойдут, — миролюбиво сказала Жаклина. — Вон в том домике, кстати, ближе к вечеру будет мастер-класс по тантре…
— По тантре?! — оживился Флорис. — Эвелин, ты слышишь?
— А вот в этом «домике» — по камасутре! — вмешался Костя, указывая на только что разбитую палатку.
Эвелин тут же осчастливила его взглядом, исполненным праведного негодования и брезгливости.
— А ты, Константин, оказывается, — парень с чувством юмора! — беззлобно и по-дружески подмигнул ему Флорис.
— Так! Мне всё это уже надоело! — снова прервала их диалог Жаклина. — Вы как хотите, а я буду завтракать.
При этих её словах Эвелин нехотя встала, подошла к брошенным в кучу сумкам с едой, и они на пару с Жаклиной принялись вываливать на газету обильный провиант, захваченный с собой из Гента. Костя тоже открыл свой рюкзак и выудил оттуда большой пакет со всяческой кулинарной снедью, от магазинных салатов до полукопчённых немецких сарделек и банок с овощными консервами.
Полуденное июльское солнце начало слегка припекать. Ели, почти не разговаривая. Эвелин сидела боком ко всей компании и смотрела куда-то вдаль. Флорис и Костя временами поглядывали друг на друга, но ввиду миролюбивого настроя туземца ни во что более серьёзное эти поглядывания так и не вылились.
«Ну что ж, латинос, характер у тебя золотой! Эмоциями не пробьёшь. Видимо, за это красивые девки тебя и ценят. Лермонтову или Пушкину бы твой нрав — глядишь ещё лет по семьдесят бы прожили…».
— Константин, а ты случайно тантрой никогда не занимался? — полюбопытствовал туземец.
— Нет, а что?
— Могли бы сходить, поучаствовать в тренинге. У нас ведь как раз две пары…
— Я не пойду! — резко ответила за Костю Эвелин.
— Почему, солнышко? — нежным голосом спросил латиноамериканец, и от такого обращения Костя невольно сжал кулаки.
— Идите втроём, если хотите. Там, наверняка, будут свободные партнёры.
Тут Жаклина взяла её за руку, что-то шепнула на ухо, и через пару секунд обе подруги, извинившись, скрылись за ближайшим трейлером.
— А ты вообще чем занимаешься, Флорис? — благожелательно спросил Костя, едва только они остались наедине.
— Ты имеешь в виду, чем я зарабатываю на хлеб? Даю уроки сальцы по вечерам. Мой дедушка был родом из Венесуэлы, так что это у нас семейное. Ещё немного рисую, хожу с Эвелин на тантру. А ты, как я понял, специалист по менеджменту и финансам?
— Ну, что-то в этом духе. Точнее, управлять финансами и общей экономикой предприятий я больше учу других. А сам… впрочем, какая разница? Слушай, а вы с Эвелин давно знакомы?
— Давненько…
— И что, пожениться так и не собрались?
— Пожениться?! — удивлённо спросил Флорис и почему-то захохотал. — Мне говорили, что вы, русские, — очень странный народ: логика жизни у вас другая, по каким-то своим, не понятным для нас, европейцев, канонам мыслите.
— Чего же тут непонятного? — раздражённо глянул на него Костя и вновь ощутил, как к горлу подступает липкая неприязнь.
— Да нет, я не имел в виду ничего обидного! Просто вы… — однако закончить фразу туземец не успел: девушки вернулись из-за трейлера, и их «оперативка», судя по всему, прошла удачно. Эвелин, по крайней мере, выглядела теперь намного бодрее и даже чуть-чуть улыбалась. А вот взгляд пловчихи, устремлённый на Костю, был полон немого осуждения и укоризны.
«Вот только не надо выставлять на роль подлого обманщика и забияки меня! Если уж на то пошло, я никаких тайных конкубинок не содержал и содержу».
Тут он вспомнил о походе в секс-музей и вынужден был признать, что кое-какую нечистоплотность ему можно было инкриминировать.
«Ладно, не хочу я играть в жертв и обидчиков. Если провидению было угодно вылепить ситуацию именно таким образом, пусть всё идёт своим чередом…».
— Жаклина! — сказал он вслух. — По-моему, твои шаманы уже заскучали без нас…
Они быстро покидали объедки в целлофановый мешок, и отправили Флориса на поиски ближайшей урны. Когда туземец вернулся, девушки и Костя были полностью готовы к выходу в эзотерическую действительность, и четвёрка двинулась в путь.
— Ну, в общем, ясно, — заявила пловчиха после короткой рекогносцировки. — Новозеландцы — у реки; индейцы и североамериканцы — вон в том домике; кельты — в большой зелёной палатке; а буряты, монголы, тувинцы и дауры — в пяти круглых тентах, наподобие сибирских чумов. Остальной народ к шаманизму никакого отношения не имеет. Если хотите, могу познакомить вас с моими друзьями — Эвелин кое-кого из них уже знает — думаю, они будут, в основном, у алтайцев тусить.
— А может, ты, как бывалая шаманка, расскажешь нам вначале, в чём суть дела? — вежливо попросил её Костя. — Чтоб мы совсем чайниками не выглядели.
— Рассказать можно, — великодушно согласилась Жаклина. — Вот только не знаю, на каком уровне вы находитесь сейчас. Я имею в виду тебя, Константин, и Флориса.
— А считай, что на нулевом. Толкуй, как для новорожденных папуасов, короче.
— Ну, ладно. Начну тогда с самых азов. Шаман — это не профессия и не хобби. Никто не может обучиться шаманизму, если не имеет такого предназначения. Шаманов выбирают духи, причём от рождения. Очень часто какие-то приметы во внешнем облике человека говорят о его избранности. Это могут быть родимые пятна, лишние пальцы на руках и ногах, склонность к эпилепсии и многое другое. Избранники духов, как правило, любят подолгу уединяться в лесу, в обыкновенной жизни нередко бывают очень замкнуты. Уже в детстве их преследуют неконтролируемые видения будущего, эти люди могут разговаривать с животными и деревьями, а также с сущностями из потустороннего мира. На Западе почти все верят, что физическая вселенная есть высшая и единственная реальность. Многие эзотерики, напротив, полагают физический мир иллюзией, а реальным считают лишь единое пространство духа. Шаманы уникальны в этом смысле, поскольку умеют одинаково воспринимать и физическую, и духовную реальность. Их главное правило — не позволять этим реальностям перевешивать одна другую. Ну, что ещё?.. Шаманы придают большое значение специальным предметам, используемым в их обрядах. Эти предметы духи нередко наделяют особой силой.
