салоне вертолета стоял оглушительный. Я непроизвольно посмотрел на свою охрану и с удовольствием отметил кислые, похожие на выжатый лимон, физиономии. Страдающему же жестоким похмельем Альберту было плохо вдвойне. Замечательно. Если им плохо, значит, мне – хорошо. Хотя оглушающий рев действовал, безусловно, и на меня, но я предпочитал не обращать на него внимания. Мои мысли уже находились далеко отсюда, на побережье Балтийского моря.

Казалось, прошла вечность, прежде чем шасси вертолета коснулись щербатого покрытия старого «досаафовского» аэродрома, отделенного от скоростного шоссе только узкой полоской деревьев и полуразвалившимися строениями бывших авиационных мастерских.

– Орел, – Самурай смерил начинающего приходить в себя Альберта хитрым взглядом. – Вставай, пора освежиться! – Он поднял и вложил в руку рыжего стоящий рядом чемодан и сильно подтолкнул в спину, одновременно открывая дверь вертолета. – Прыгай вниз!

Мы сошли на покрытую слоем тающего снега землю и огляделись по сторонам. Самурай сразу же заметил стоящую на обочине шоссе красную машину и указал на нее.

– Вон они, ждут. Пошли, – и, не прощаясь со стоящими рядом пилотами, первым направился через все поле по направлению к дороге. Следом пошел я. Рыжий замкнул наше шествие по белому заснеженному ковру спортивного аэродрома.

В припаркованной на обочине шоссе машине сидели двое мужчин, совсем не похожих на уголовников или боевиков. Они заметили нас еще тогда, когда мы друг за другом поднимались по узкой протоптанной тропинке вверх по боковому склону дороги. Тот, что сидел за рулем, вышел со своего места и направился нам навстречу. Когда мы поравнялись, он накоротке оглядел всех троих и спросил:

– Кто из вас Валерий?

– Я Валерий, – я вышел вперед. – Вы, надо полагать, от Владимира Адольфовича… – Я достал из кармана пачку сигарет «Лаки Страйк» и закурил. – Какие у вас распоряжения относительно нас?

– До Львова довезем, – пожал плечами мужчина. – Дальше сами. Куда едете-то?

– В Прибалтику, – я подумал, что не стоит подробно рассказывать о своих планах каждой «шестерке». – У вас в городе есть места, где можно быстро купить машину?

– Смотря какую и смотря за сколько. Если подешевле, то надо ждать воскресенья. Ну а если деньги есть, то можно уже через два часа быть при колесах и номерах. Хочешь взять «тачку» прямо сегодня?

– Хочу. Лучше, если «семерку» или «восьмерку». Новую.

– Сколько располагаешь? – с явным интересом спросил мужик. Вероятно, он имел во Львове свои связи по автомобильным делам. А мне не очень хотелось торговаться, благо денег было достаточно и на месяц отпуска, и на покупку «колес».

– Сколько нужно, лучше скажи. Я шесть месяцев не ходил по магазинам. Но, предупреждаю, вздумаешь срубить слишком много, потом узнаю, вернусь и заставлю компенсировать всю стоимость машины в тройном размере.

Вероятно, мой категоричный тон убедил его. Он подумал с минуту и сказал:

– Шесть тысяч зеленых за «восьмерку» устроит?

– Поехали, – я согласно кивнул и сел вперед, нарочно не обратив внимания на второго встречающего. Он сидел сзади и с хмурым видом таращился в окно. В отношении взаимного интереса наши позиции очень совпадали.

В отличие от моей полупустой спортивной сумки, Самурай и Альберт набрали целые чемоданы всяких шмоток и вынуждены были загрузить их в багажник «Жигулей». А потом втиснуть свои задницы рядом со вторым представителем местного «филиала». Водила сел за руль, запустил двигатель, прогрел его с минуту и, включив левый поворот, выехал на шоссе. Через каких-то пятьсот метров мы уже неслись на скорости сто тридцать по направлению к столице Западной Украины. Львов встретил нас мокрым снегопадом и слякотью. Автомобильные щетки не успевали очищать лобовое стекло от налипающих хлопьев весеннего сырого снега, сразу после падения превращающегося в мерзкое серое месиво, медленно стекающее вниз на кузов. Видимость была аховая, машины еле тащились, включив для безопасности ближний свет фар. Кто-то уже успел воспользоваться подарком природы и помять задний бампер впереди идущего автомобиля. Образовалась пробка. Все стоящие сзади машины стали нетерпеливо сигналить, превратив привычный шум улицы в пронзительную какофонию гудков и моргающих оранжево-белых огней фар и поворотников.

Я посмотрел на часы. Ровно десять.

– Сколько нужно на оформление документов? – Я повернулся к сидящему слева от меня водиле.

– Час, – самодовольно выпалил он и ощерился в улыбке. – Все «схвачено», не беспокойся!

Мы свернули на небольшую, почти пустынную улицу, и водила добавил газу. Мотор радостно заурчал, и старенькие «Жигули» без всякого труда разогнались до ста километров за каких-то двадцать секунд. Я удивленно вскинул брови и спросил:

– У тебя случайно не танковый движок под капотом?

Мужик снова разухабился в улыбке.

– Будем знакомы. Меня зовут Колесник, я самый первый человек в этом городе по части автомобилей! – гордо представился он. – Правда, старый?

– Правда, – лениво отозвался его дружок с заднего сиденья, придавленный к левой дверце толстой задницей рыжего и худой Самурая.

– «Темняк» крутишь? – Я затушил в пепельнице окурок сигареты, опустил стекло и чуть высунулся наружу. Снегопад незаметно стих. Мне в лицо ударил сильный, уже по-весеннему теплый ветер. В этот самый момент мы как раз проезжали пост ГАИ.

– И «темняк», – согласился Колесник. – И новье. Я все кручу. Рынок, магазины…

Прямо перед нами взлетела вверх полосатая палочка милиционера. Мой сосед тихо выругался, включил правый поворот и подъехал к тротуару.

– Сержант Радченко, – козырнул мокрый от налипшего снега сотрудник ГАИ в серо-синей ментовской плащ-палатке. – Почему нарушаем, товарищ водитель?

– Неужели? – скривил губы Колесник, и уже сама невинность смотрела на наклонившегося к опущенному стеклу матерого усатого мента. – А что именно, товарищ старшина?

– Ехали со скоростью девяносто с лишним километров и не знаете, что нарушали! Вот отберу сейчас права, поедете за ними в управление. Там разберутся, как вас наказывать, – начал традиционный монолог мент. – Так будем штраф платить, или как? – Даже с двух метров, разделяющих меня с сержантом, я заметил хищный блеск его бегающих глаз: «Попался, голубчик, теперь не уйдешь!..»

– Какие разговоры, старшина, конечно, штраф! – Колесник достал бумажник, привычно отсчитал три ассигнации и протянул в окно. – Возьмите.

Сержант опытным взглядом оценил предлагаемую сумму, счел ее достаточной, затолкал куда-то под плащ-палатку и для полной уверенности спросил: – Квитанцию нужно? Подождите десять минут, выпишу.

– Оставь, старшина, мне некогда, – отмахнулся Колесник и повернул в замке зажигания ключ. Мент равнодушно пожал плечами, отошел на два шага от дверцы и глухо кинул:

– Ну ладно… Счастливого пути, – он вновь махнул своей «волшебной палочкой» перед носом очередного проезжавшего рядом «жигуленка», и на его усатой роже опять появилось знакомое выражение поймавшего добычу мохнатого жирного паука.

Колесник проводил его насмешливым взглядом, включил первую передачу, и наша машина резво сорвалась с места. Лишним будет говорить, что следующий равносторонний перекресток мы снова проехали на скорости девяносто девять километров в час.

Когда я уже собрался спросить местного автомобильного заправилу, куда мы, собственно говоря, направляемся, так как состоящий исключительно из деревянных старых строений ландшафт меня особо не воодушевлял, он резко крутанул руль вправо, и машина въехала в глухой двор с грязно-желтыми обшарпанными стенами и высоким каменным забором с трех сторон. Единственной достопримечательностью данного архитектурного чуда были массивные стальные ворота, расположенные сейчас в пяти метрах перед капотом машины. Колесник вышел, достал из куртки длинный ключ с рифленой бородкой, вставил его в замочную скважину и четыре раза повернул против часовой стрелки. Затем надавил на ручку, приоткрыл дверь и зашел внутрь.

– Мы что, приехали? – спросил я у сидящего сзади мужика, на что тот отрицательно покачал