высказывает свое мнение журналистам, чем населению. Характерно, что корреляция ответов журналистов Ростова и Таганрога 1968 г. на вопрос: «По каким сферам жизни надо информировать население прежде всего?» – составляет с текстами внештатных авторов «Таганрогской правды» по этим же сферам +0,618 (по Спирмену, связь с вероятностью 95 %), а с текстами «АиФ» в 1990/91 гг. +0,710 (по Спирмену – 99 %). С мнением властей Таганрога по этому же вопросу (244 работника органов власти) мнение местных журналистов коррелирует на +0,937 (по Спирмену, 99 %). А вот корреляция ответов на этот вопрос журналистов со структурой журналистских материалов по сферам жизни за четыре месяца их работы составила +0,237 по Спирмену. Связи со структурой собственного текста нет, есть связь со структурой текста «АиФ» через 23 года. Напрашивается вывод, что информационное производство носит стихийный характер, складываясь независимо от мнений и идеологических установок, которые выступают превращенными формами сознания. И редакция «АиФ» через 23 года реализует эти провозглашаемые демократические формы в реальном тексте Всесоюзного издания, «приоткрыв шлюзы» для потока мнений рядовых людей. Эти формы начинают через четверть века резонировать с открывшимися возможностями политики еженедельника, которые через 10 – 11 лет заканчиваются. Корреляция же структур мнений журналистов и опубликованного текста внештатных авторов в 1968/69 гг. говорит об организационной роли редакции в отборе, селекции и преломлении потока информации от населения. Тут и следует по объективным результатам рассматривать социальные закономерности производства текста.
Структура института внештатных авторов газеты в целом
Могло показаться, что через городскую газету Таганрога в 1968/69 гг. шел мощный обратный поток информации от населения города к местным органам управления с оценками и предложениями по решению социальных проблем. Однако, сопоставляя только левые части рис. 6.8 и 6.9 (род занятий населения города и внештатных авторов), мы увидим, что одни группы уменьшают, а другие – увеличивают свое представительство в корреспондентской сети. Это общественное разделение труда естественно: нельзя зарабатывать деньги на жизнь фрезерным станком и в то же время «марать» по семь корреспонденций в неделю в газету. Столько нынешние «хозяева» медийных каналов требуют от «своих» журналистов. С другой стороны, мы установили, что оптимальный для приема информации режим публикаций составляет около 40 материалов в номер. Для пятидневного выхода «Таганрогской правды» это 200 публикаций в неделю, а для четырехдневной «Тамбовской жизни» – 160. Штат первой газеты состоял из 20, второй – из 16 человек. Итого, по 10 публикаций в неделю на штатного журналиста при условии формирования четырех полос только силами коллектива редакции. Это немыслимо. Ни один здравомыслящий пишущий человек ни за какие деньги не возьмется за эдакую сумасшедшую работу. Так что разделение труда с внештатным корпусом вызвано железной экономической необходимостью. Как же оно конкретно, и наиболее контрастно в Таганроге, выглядит?
Объединим группы наибольшего участия в один слой, а наименьшего – в другой и рассмотрим их укрупненные соотношения в границах населения города, института внештатных авторов и субъекта выраженного в газете общественного мнения[162].
Рис. 7.1. Соотношение слоев городского населения в реальности, среди внештатных авторов, в частоте высказывания в текстах городской газеты оценок и мнений (в % к числу жителей, авторов, субъектов мнений; n1 = 168 500, n2 = 719, n3 = 1399)
Данные других исследований проекта «Общественное мнение» показывают, что такая же картина наблюдается и в использовании этими же социальными группами пропагандистско-агитационной сети. С другой стороны, в табл. 3.6 участие этих же групп в производстве массовой информации (ПМИ) в масштабах страны и в динамике, во-первых, менее резко выражено, а во-вторых, отличается дифференцированным поведением группы пенсионеров, что нашло уже свое объяснение двойственной природой активности группы, вызванной различием экономического положения ее отдельных слоев.
Итак, общественное разделение труда в информационном производстве не позволяет социальной структуре «один к одному» перейти в те или иные пласты деятельностии в отражающий реальность текст[163]. Причем, если при отражении субъекта деятельности в целом структура населения по роду занятий более-менее плавно «перетекает» в структуру текста за какой-то, еще неясный нам, период (что, кстати, говорит о высочайшем профессионализме небольшого коллектива редакции), то при отражении оценок и мнений населения наблюдается резкая дифференциация слоев реальности и текста. Бросаются в глаза сразу два обстоятельства. С одной стороны, структура субъектов мнений по слоям четко соотносится со структурой внештатных авторов, с другой – публикуя каждые четыре месяца по 750 человек (1770 сообщений) внештатных авторов, редакция не стремится выделить какую-либо группу по роду занятий, предоставляя ей большие «льготы» на полосах. Среднее число опубликованных материалов: у рабочего и у интеллигента – 2, у инженера, служащего (и сферы обслуживания, и аппарата учреждений и предприятий), учащегося, пенсионера – 1,5, у военнослужащих и домохозяек – 1.
Сразу встает вопрос: что же, если не положение группы по отношению к материальному производству, воспроизводству населения и процессу социализации стоит за формированием корпуса внештатных авторов и поля мнений и оценок информационного ряда? В первый момент появляется искушение объяснить причины грамотностью населения. Пишут, мол, те, кто «способен» писать, они оказываются внештатными корреспондентами, а отсюда уже и формируется видимый и принимаемый поток оценок, предложений, мнений. Но уже равное число публикаций рабочих и интеллигенции, занятой не на производстве, делает это предположение сомнительным. Конечно, дело и в образовании авторов, но не только в нем, и главным образом не в нем.
Мы рассмотрели структуру института внештатных авторов не только с точки зрения социально- профессиональной принадлежности авторов, но и с точки зрения их положения, занимаемого в сфере управления городом, и их политико-административной и агитационно-пропагандистской активности. В этом плане каждый автор публикации характеризовался как:
1) представитель органов власти городского уровня;
2) представитель органов власти районного уровня;
3) представитель администрации или общественный (партийный, профсоюзный, комсомольский и т. п.) активист, т. е. обязательно выполняющий руководящие функции;
4) редактор многотиражной газеты предприятия;
5) представитель пропагандистских институтов (лектор, политинформатор, пропагандист, агитатор);
6) рядовой житель города, не имеющий управленческих или политико-идеологических функций.
Таким образом, мы получили шесть групп по «общественному статусу», месту автора в социальной иерархии.
Составив матрицу, в подлежащем которой будут социально-профессиональные группы, а в сказуемом – группы по «общественному статусу», мы получим структуру внештатного корреспондентского корпуса, грубо говоря, с точки зрения двух признаков: «умственный – физический труд, занятые – не занятые в народном хозяйстве», с одной стороны, и «социальная стратификация (нынешняя пресловутая властная вертикаль)» – с другой. Каждая из групп дала за три месяца определенное количество материалов. Взвесив число материалов каждой из групп в общем числе публикаций внештатных авторов за исследуемый период, мы узнаем реальный вклад в создание информационного поля, сделанный каждой группой[164]. Первая десятка групп дала 65,5 % публикаций:
1) интеллигенты, занятые не на производстве по роду занятий, представляющие администрацию и партийно-общественный актив предприятий и учреждений (13 % всех материалов внештатных авторов);
2) ИТР, представляющие администрацию и партийно-общественный актив предприятий и учреждений (11 %);
3) редакторы многотиражных газет предприятий и учреждений (9,4 %);
4) служащие аппарата промышленных предприятий, представляющие администрацию и партийно-
