4 См. Гал.5:1.

388

сходство 'национализмов'. Читая о Maurras'e, думал о Солженицыне. То же обожествление совершенно отвлеченной родины: 'la deesse France…'1 , та же непогрешимость, тот же 'априоризм' во всем. Maurras безбожный фанатик католицизма, подчинения религии 'национальному служению': 'mon incredulite vous prouve та ferveur et garantit mon devouement' (77). 77: 'notre metaphysique interieure determine notre vue d'histoire'. 78: '…noble religion du sang des families et des peuples… c'est le fondemont vrai de 1'idee de patrie…'. 85: 'il existe… un grand systeme de mensonges conventionnels hors desquels il n'est point de vie sociale…':.

Понедельник и вторник – по горло в лекциях и в семинарской суете. И, как уже несколько недель теперь, – подлинное освобождение во вторник вечером: отъезд в наш нью-йоркский 'fete a 1'ecart'1.

Октябрьские дни, ясные и прохладные. Тишина залитой солнцем квартиры.

Четверг, 13 октября 1977

Почти весь день за столом – 'скрипты' наперед – из-за недельного отсутствия в связи с Собором, подготовка к печати моей 'Church. World. Mission'. После всех этих лет непрестанной трепки телефонами, свиданьями, разговорами эти пустые дни, этот рабочий досуг – непривычны и к ним надо привыкать.

Перечитывая, исправляя свои статьи, думал: 'богословски' я человек одной мысли. Мысль эта – 'эсхатологическое' содержание христианства и Церкви как присутствие в 'мире сем' – 'Царства будущего века', но присутствие это – как именно спасение мира, а не бегство от него. 'Загробный мир' нельзя полюбить, его нельзя 'чаять', им нельзя жить. Царство Божие, если только хоть немного 'вкусить' его, нельзя не полюбить, а полюбя его, не полюбить всей твари, созданной, чтобы являть и предвосхищать его. Только любовь эта уже 'отнесенная', и этого-то и не мог понять Розанов в своем 'Темном лике'. Без Царства Божия как своего и начала и конца мир – страшный и злой абсурд, но без 'мира сего' непостижимо, отвлеченно и в каком-то смысле абсурдно Царство Божие. Как это Розанов проглядел главное: 'Днесь весна благоухает и новая тварь ликует…'4.

Какая, однако, нудная пытка – перечитывать самого себя. Как все написанное кажется ужасным, ненужным, никуда не годным. Может быть, Бог оказывает мне великую милость, не давая времени на писание. Да что говорить о себе… 'Бывает такое небо, такая игра лучей'5 , когда ненужными, абсолютно ненужными кажутся и Пушкин, и Толстой и т.д., когда так ясно чувствуешь – зачем все это?

1 'Богиня Франция…' (фр.).

2 'моя недоверчивость доказывает вам мой пыл и гарантирует мою самоотверженность'(77) (77): 'наша внутренняя метафизика определяет наш взгляд на историю' 78 '…благородная религия происхождения семей и народов… это истинное основание идеи родины'. 85: 'существует огромная система условной лжи, вне которой не существует никакая общественная жизнь' (фр.).

3 'праздничное убежище' (фр.).

4 Эксапостиларии канона утрени в неделю Антипасхи ('Днесь весна благоухает, и новая тварь ликует. Днесь взимаются ключи дверей, и неверия Фомы друга вопиюща: Господь и Бог мой')

5 Из стихотворения И.Анненского 'То было на Валлен-Коски'.

389

Сегодня, по дороге из 'Свободы', заходил в [универмаги] Bloomingdale's и Gimbels купить рамку для папиной фотографии. Почти страшно становится от этого изобилия, вакханалии всевозможных товаров, от этой liturgie de la consummation1 . Зеркала, огни, цветы и толпы женщин. И через пять минут чувство такое, что объелся чего-то тяжелого, и тянет на свежий воздух.

Расставил на полке перед моим столом фотографии: вл. Владимир и о.Киприан в саду кламарской церкви. Папа: наша последняя общая с ним фотография на кладбище Ste. Genevieve около могилы дедушки, в которой теперь лежит и он сам (снято летом 1957 года, мой последний приезд в Париж до его смерти); он же в макинтоше на avenue de Clichy. Мама – еще совсем молодая. 'Семейный съезд': пять сестер папы вокруг него, снято было на [вокзале] Gare de Lyon в 1935-1937? Когда я умру, никто уже не будет знать, какие огромные пласты моей жизни 'отражены' в этих фотографиях. Еще: я с Солженицыным на крыльце его цюрихского дома 31 мая 1974 года, в день его исповеди и причастия…

Понедельник, 17 октября 1977

Вчера на четырехчасовом банкете (!) в New Britain: семидесятилетие прихода и проводы о.Павла Лазора. Двести миль за рулем: туда и обратно. И все это для получасового 'main address'2 , и вот – уже два воскресенья подряд… 'Свадебный генерал'. Но наряду с мучительным чувством траты времени радость о 'благостоянии' Церкви – ив Campbell неделю тому назад, и в New Britain.

Утром, за Литургией в семинарии, проповедь о Соборе как даре Божием, а не 'правах' и т.д.

В пятницу вечером ужин у нас, на Park Ave., – Drillock'oe, Bazil'oв и Виноградовых. Умиление этими 'в доску' своими.

В субботу почти весь день за подготовкой сегодняшней 'мариологической' лекции – о Благовещении. Потом долго в душе – 'светлый осадок'. Иногда краешком души чувствуешь, что да, жизнь вечная – в знании и созерцании Истины и ни в чем другом, ибо знание Истины и есть общение с Богом и единство с Ним.

Среда, 19 октября 1977

Как всегда, два – до зарезу переполненных – семинарских дня, привычные проблемы: первокурсники хотят собираться, чтобы молиться, изучать Евангелие и т.д. Религиозное возбуждение, максимализм и т.д. Старшие студенты изобличают их в 'ереси'. Все это предельно несерьезно, но об этом нужно 'серьезно' говорить, об этом нужно 'совещаться'…

Ужин вчера в необыкновенно уютном 'River Club' с двумя американскими парами. Адвокат, доктор, жены их – trustees3 Льяниной школы. Некий образ Америки, специфически американской смеси добродушия, идеализма, мате-

1 литургии потребления (фр.).

2 'выступления' (англ.).

3 попечители (англ.).

390

риализма, активизма, психологического 'keep smiling'1 . С ними легко и приятно. Но чувствуешь все время, почему, как только некая поверхностная гармония этой смеси нарушается, происходит страшный обвал ('depression'2 ). Потому что нет в ней места, куда 'уложить' подлинное горе, трагедию, а может быть, и настоящую радость. Американская одержимость психологической терапевтикой именно отсюда – от необходимости это равновесие поддерживать, от подсознательного страха, что оно нарушится, и тогда сразу – бездна… И суть, 'функция' терапевтики в том, что она все объясняет, объясняет, в сущности, что нету, не может быть 'горя', 'трагедии' и т.д., а бывают только неполадки в механизме. Как гараж, все назначение которого в том, чтобы автомобиль двигался бесперебойно…

В поезде вчера читал 'Русскую мысль' и почему-то вспомнилось заключение рассказа Тэффи о русских эмигрантах: '…и еще, – пишет Тэффи, – любили они творог, длинные разговоры по телефону и были страшно злые '3 . Всегда от чтения этого такое впечатление, что у всех до предела натянуты нервы, что вот-вот разразится неприличный скандал, что каждый чувствует себя окруженным мерзавцами и жуликами…

Чтение новой книги Peter Berger'a о современном кризисе, о 'делегитимизации' того согласия , на котором основано было западное общество. Страшно интересно.

Книга о 'любовных аферах' J.P. Sartre'a и Simone de Beauvoir (Alex Madsen, 'Hearts and Minds'4 ), о том, как 'работало' их согласие жить вместе, но в полной свободе. Какое, в сущности, жалкое впечатление! Прав был Вышеславцев: 'трагизм возвышенного и спекуляция на понижение'. Сартр всю жизнь провел, стараясь 'спекуляцию на понижение' представить как 'возвышенное'. Но это, в конце концов, формула современной цивилизации в целом и диагноз ее болезни. И это не от 'низости душ', а от отсутствия Бога. Религия тоже может быть и часто, слишком часто бывает спекуляцией на понижение. Для цивилизации без Бога и без религии, однако, спекуляция на понижение