— Мисс Браун, — поднял руку Веллингтон, — Сент-Джонсы, вероятнее всего, тут же вызовут своих адвокатов, которые вытащат их из тюрьмы так же быстро, как эти оборванцы их туда упекут.
— Мы задерживаем супружескую пару, отобранную для вступления в тайное общество — общество, которое, как нам удалось подслушать, очень серьезно намеревается оставаться тайным и впредь. Неужели выдумаете, что Сент-Джонсы, имея такие амбиции, станут жаловаться? Кому бы то ни было?
Веллингтон хотел что-то возразить, но, сделав небольшую паузу, согласно прокашлялся.
— Тонко замечено, мисс Браун.
— Итак, Министерская Семерка, мы договорились?
— Очень мне нравится, когда вы так красиво выражаетесь, мэм, — усмехнулся Колин.
— Когда нужно все это сделать, мисс Элиза? — спросил Лиам.
—До ленча, поэтому и завтрак был таким плотным. — Кристофер кивнул Элизе. — Вот и хорошо. А теперь доедайте, и Алиса отведет вас принять
Веллингтон полистал свою тетрадь и нашел сделанную им зарисовку эмблемы Общества Феникса. Все дети внимательно посмотрели на рисунок, а затем вернули его Элизе.
— Если вам попадется что-нибудь с таким знаком, несите это нам.
— Раз вы так говорите — будет сделано, мисс Элиза, — заверил ее Кристофер.
— Прекрасно. Увидимся здесь ровно в час. А теперь заканчивайте свой завтрак. — Элиза вопросительно посмотрела на Веллингтона. — А как насчет нас?
Тот непонимающе заморгал.
— Что насчет нас?
— Ну, в смысле поработать. В архиве. Ну, вы же понимаете, Велли. Создать видимость, и все такое.
Он снова заморгал, на этот раз растерянно. Она была права. Все-таки пятница, утро.
— О да, конечно.
— В министерстве я даже сама заварю вам чашечку свежего чаю.
Веллингтон закатил глаза.
— Очаровательно.
Когда они уже направлялись к выходу, он бросил на нее взгляд через плечо.
— Министерская Семерка, говорите? — Он печально покачал головой. — Надеюсь, вам не нужно перечислять все нормативы и правила, которые вы нарушили только тем, что просто
— Порой, Велли, когда агент находится в полевых условиях — и в особенности когда все это происходит в большом городе, — приходится нарушать правила. Министерская Семерка очень хороша в том, что она делает. Они обеспечивали нас с Гарри просто поразительной информацией. Мы дали им это имя, чтобы они могли чувствовать себя причастными к общему делу. Частичкой большой машины под названием Министерство особых происшествий.
— Министерская Семерка?! — воскликнул Веллингтон. — Министерство вряд ли одобрило бы...
Но эта несносная женщина только погрозила ему пальцем.
— Это
По ее глазам он понял, что спорить с ней в отношении детей бесполезно — нужно учиться с достоинством отступать.
— Кстати, — начал Веллингтон, открывая для Элизы дверь. — Ожерелье. Откуда у вас это сокровище?
— Командировка в Египет, — тяжело вздохнула она. — Радж. Очаровательный мужчина: смуглая кожа, рельефные мускулы, и такой романтичный. Судя по подаркам, которыми он меня жаловал, он тоже находил меня довольно привлекательной.
— А Министерская Семерка знает об этом Радже и других ваших подвигах во имя королевы и родины, мисс Браун?
— О Велли, я не настолько глупа. Они являются отличным ресурсом, и я рассказываю им достаточно, но не настолько много, чтобы подвергать их опасности. Они знают только, что, помогая мне в моих делах, они по-своему служат короне.
Веллингтон неодобрительно прищелкнул языком, чувствуя, что от постоянного протестующего качания головой у него уже начинает болеть шея.
— Кстати сказать, дети не посвящены во все мои секреты, — сказала она, криво усмехнувшись, — в отличие от вас.
— Все, довольно, мисс Браун, — густо краснея, сказал Веллингтон и помахал рукой кэбу. — Я не могу нести ответственность за отсутствие у вас должной скромности. Я английский джентльмен, меня так воспитывали, а вы, похоже, просто пользуетесь этим.
— Понятно, — коротко бросила она, опираясь на руку Веллингтона, помогавшего ей садиться в экипаж, — а тут я начинаю проверять вашу джентльменскую чувствительность видом шести боевых шрамов у меня на спине.
— Семи.
Выгнув бровь, Элиза быстро взглянула на него.
— Точно.
Веллингтон замешкался, прежде чем сам поднялся в кэб. Это был плохой знак перед ожидавшим их уик-эндом.
Единственным звуком, нарушавшим тишину во время обеда Софии, был стук столового серебра по фарфоровым тарелкам. Стиль ее жизни предполагал постоянные рискованные погони и бегства, но плата за это позволяла ей жить и питаться в местах, которые гарантировали множество всевозможных прелестей. И одним из самых привлекательных моментов для женщины ее профессии была тишина. Но даже в таком суматошном городе, как Лондон, существовали уголки, в которых можно было найти роскошь и уединенность. А это были две из трех вещей, которые она любила в жизни больше всего.
Ей очень нравилась баранина, которую ей подали в этом заведении. Вероятно, это вообще был самый вкусный обед, который она могла припомнить. Хотя баранина и не была такой сочной, как ягнятина, но все же, благодаря правильно подобранным специям, соусам, а также способу, продолжительности и температуре приготовления, она буквально таяла во рту.
Это был особый рецепт, каждый новый кусочек мяса казался вкуснее предыдущего. И это была честно заработанная и вполне заслуженная награда за ту неделю, которая выдалась у нее накануне. Из угла многокомнатных апартаментов она спокойно окидывала взглядом свое просторное жилье и смаковала поздний обед, наслаждалась драгоценными моментами расслабления.
Однако следующий кусочек баранины был остановлен на полпути ко рту звуком внезапно задрожавших оконных рам. Это мог быть порыв ветра, поскольку погода весь день была не слишком спокойной. София недовольно покачала головой и вытерла вилку, прежде чем положить ее рядом с тарелкой. Промокнув уголки рта салфеткой, она встала, подошла к раздражающе звеневшему окну и открыла его. Затем она сунула руку под подоконник и извлекла оттуда небольшую коробочку, которую сама же туда и положила. Она внимательно посмотрела на украшавшую крышку фигурку — это была птица, вылетавшая из языков пламени, — а затем четыре раза повернула ее. София выглянула из окна, выждала немного, после чего повернула фигурку еще два раза и поставила коробочку на подоконник. Послышалась тихая нежная мелодия, а птица начала кружиться. Задернутая штора успешно заглушала звуки музыки. София была этому рада. Сначала она находила мелодию шкатулки очаровательной, но после четвертого
