что мы будем с девушкой делать?

 — Это хуже, — помедлил Груздев. — Если закрыть в комнате или погребе, дома хватятся, на розыск кинутся... Посмотрим по обстановке.

   Подняли воротники пальто, поглубже нахлобучили шляпы, сунули руки в карманы. Ветер зло хлещет в лица, а не в силах разогнать густой туман.

 — Я продрог, — зябко поежился Костя, — вернемся в дом. От плана не отступаем?

 — Ни в коем случае, да и отступать некуда, — решительно проговорил Сергей. — Стрелять, если не будет выхода. Бей в руки или ноги, чтоб не поднялись.

   Из караулки выглянул солдат, неприязненно цыкнул слюной сквозь зубы и захлопнул дверь. Перебейнос устроился в кресле у камина, проводил парней взглядом до гардероба. Они торопливо разделись, поднялись на лестницу с резными перилами, и Костя удивленно замер, услышав негромкий свист. Прислушался, узнал мелодию песни американских летчиков: «Мы летим, ковыляя во мгле, мы к родной подлетаем земле...» Оглянулся, охранник смолк и впервые отвел глаза...

   Сторн появился вечером, когда Сергей и Костя устали его ждать, разочарованно решили, что нынче он не придет. Улыбка во весь рот, белоснежные зубы, румянец на щеках, запах незнакомых духов. Поздоровался, плюхнулся в кресло, ноги по привычке забросил на стол. Плеснул виски в стакан, разбавил содовой, отпил и весело проговорил:  — Хорош Париж! Усталость как щетину сбривает. Побывал в «Максиме», цены спекулянтские, зато удовольствий тьма... Много бочек нагрузили, всю дорогу лихо пили, капитан глядел на нас, словно мы его топили!.. Песня про Эри-канал, моя любимая...

   Костя, побледнев, стоял, облокотясь на приемник, а Сергей прислонился к стене под портретом, за которым скрывалось подслушивающее устройство. Гарри увлеченно рассказывал о Париже и вдруг заметил, что его слушатели хмуры, молчаливы и одеты по-дорожному.

 — Что случилось? — резко спросил он. — Куда вы собрались?    Лисовский выхватил пистолет и наставил на майора. Тот повернул голову к Груздеву и увидел парабеллум в его руке. Сергей, не спуская глаз с американца, поднялся на стул и оборвал за портретом провода.

 — О-о, — удивленно протянул Гарри. — Я вас недооценил. Откуда оружие?

   Костя, как и всегда в минуты прямой опасности, успокоился и негромко предупредил:

 — Вопросы буду задавать я... Обыщи майора!

   Сергей поднял Сторна с кресла, провел ладонью по бокам, проверил задний карман у брюк, грудь пиджака и обнаружил небольшую кобуру с пистолетом под мышкой. Расстегнул ремень и снял потайную портупею с револьвером.

 — Вы меня убьете? — спокойно спросил майор, лишь голос дрогнул.

 — Нет, — без раздумья ответил Лисовский, — если вы сами нас на выстрел не спровоцируете.

 — Я не фанатик и меня не устраивает героическая смерть. Военное счастье переменчиво. Правда, я не уверен...

 — Мы сами о себе побеспокоимся.

 — Не следует пытаться заткнуть носом трещину в стене.

 — Вызовите сюда охранника, не вздумайте...

 — О'кей, все ясно, — перебил Костю майор. — Предупреждаю, он опасен. Был разговор, что связан с мафией...

   Сергей пересел к двери, спрятал пистолет под газету, а Костя встал за креслом американца. Тот исподлобья поглядел на Груздева и нерешительно нажал кнопку звонка.

 — Смелее, Гарри, смелее, — подбодрил его Лисовский и опустил руку с парабеллумом.

 — Много лет в разведке, а впервые недооценил противника...    Послышались глухие шаги, распахнулась дверь, и на пороге появился Перебейнос.

 — Джо, — негромко сказал майор и крикнул: — Не стреляй, Джо, сдавайся! Не смей...

   Охранник, видать, сразу заподозрил неладное, мгновенно отпрыгнул в сторону и сунул руку за пазуху. Следом кошкой метнулся Сергей и ударил его рукояткой пистолета по затылку. Тот пошатнулся, но успел нажать гашетку револьвера. Сухой щелчок выстрела под пиджаком и второй удар слились воедино. Джо схватился за разбитый висок и рухнул на пол, а Сергей торопливо ощупал себя и убедился, что пуля его не задела. Сторн попытался вскочить, но Костя вжал ствол между лопаток и предупредил:

 — Еще движение, и я стреляю!

   Груздев снял с охранника ремни с кобурой, вытащил из заднего кармана еще пистолет. Связал бывшего гангстера по рукам и ногам, волоком оттащил в спальню и салфеткой заткнул ему рот. Костя спросил Сторна:

 — Когда сменится наружный часовой?

 — В восемь утра.

 — Какой еще контроль за виллой ведется?

 — Мы вас недооценили, - признался майор, — считали, что здесь вполне управится Джо. Я здорово ошибся...

 — Как бесшумно убрать часового?

 — Услуга за услугу... Вы мне жизнь, я вам свободу. Клянусь, я не забуду честной игры. Но помните корсиканскую пословицу: берегись, а я себя поберегу!..

   Вышли на крыльцо, Гарри, вздохнув, громко позвал:

 — Эй, парень! — когда в дверях караулки появился солдат, майор предложил: — Хочешь выпить чего-нибудь?

 — Да, да, сэр!

   Обезоружить и связать часового не составило большого труда, да он и не сопротивлялся. Гарри тоже перевели в спальню, где Сергей хитроумными узлами привязал его к креслу. Вернулись в гостиную, Груздев подобрал в тайнике патроны к парабеллуму и ссыпал в карманы. Лисовский прошел в спальню. Джо хрипел на кровати, видать, приходил в сознание, солдат полулежал в углу и испуганно уставился на парня. Гарри флегматично смотрел на затянутое светозащитной шторой окно. Оживился, увидев Костю:

 — Герберт, не угостишь на прощание чистым виски? Наливай полный стакан, до утра далеко.

   Следом появился и Сергей. Нагнулся над Сторном, отвинтил с обратной стороны лацкана пиджака жетон си-ай-си, достал удостоверение личности и сунул себе в карман. Американец сперва с беспокойством следил за ним, но поняв, что опасность ему не угрожает, с любопытством.

 — Из тебя, Гюнтер, хороший разведчик получится. Зря от нас уходите! Германию вы не спасете.

   Костя принес виски, помог майору выпить и хотел ему заткнуть рот, но тот предупредил:

 — Вас до утра не будут искать. А уж позднее поднимется кутерьма. Учтите, начнется тотальный поиск, больших боссов вы заденете своим бегством за живое... Прощайте, а верней, до свидания. Мне кажется, мы еще встретимся!

 — Не рискуйте понапрасну, Гарри. Сами понимаете, что затеяли грязную игру. Вас побьют вашими же козырями. Гуд бай, мистер Сторн!

   Костю опять лихорадило. Судорожно вцепился в металлический поручень и нетерпеливо всматривался в наплывающие огни города. Сергей вел «виллис», не выпуская изо рта сигарету. Он настолько свыкся со своей вынужденной немотой, что сейчас, когда их никто не подслушивал, не решался заговорить. Ладони при соприкосновении с баранкой саднило. Кожу на них он содрал, когда через забор перелазил. Машину из гаража легко вывели, створки ворот разошлись, стоило в караулке нажать кнопку механизма. Но неожиданно возникла проблема, как их закрыть. Распахнутые ворота могли ночью люди и не заметить, но над ними в ореоле белесого тумана ярко светила мощная лампа. В темном переулке она виднелась издалека. Пришлось Груздеву вернуться в будочку, нажать кнопку, чтобы сошлись створки и погас свет, вскарабкаться на крышу караулки. С нее, стараясь не зацепиться за стальные шипы, перебрался, обдирая руки, на стену и спрыгнул на землю.

 — Ты запомнил, где улица находится? — после долгого молчания спросил он.

 — Я не знаю города, — пожал плечами Лисовский. — Знаю, идет она от Ботанического сада и называется — Ботаническая...

 — Ого, половина одиннадцатого, — взглянул Сергей на светящиеся стрелки. — Машину бросим на окраине, а то еще полицаи прицепятся. Лихие парни, оторви да брось...

   Снежок мелкий да редкий, будто сквозь сито сеется. Притормозил   Сергей, занесло «виллис» на