вернулся домой из модного колледжа на Восточном побережье. А выучившись, стал гораздо интереснее, чем любой молодой человек в округе. И когда он хотел во что бы то ни стало добиться какой-нибудь женщины, ему это обычно удавалось.

— Но она же любила тебя…

— Все не так просто, как кажется.

Памела замерла.

— Барт оказался очень настойчивым. Он быстро успел вскружить ей голову. Мне кажется, рядом с ним никто не имел ни малейшего шанса. — Рэнсом вздрогнул. — Никто, даже я, с тех пор как только Барт увидел ее.

Повинуясь внезапному порыву, Памела подскочила к дяде и обняла его.

— Как жаль, что моя мать была такой глупой.

— Люди часто ошибаются в выборе, дорогая.

— Этот выбор сделал ее несчастной на всю жизнь, — сказала Памела грустно.

— И это печальнее всего.

Памела отступила назад и села, внимательно посмотрев на него.

— Как ты можешь так говорить? После того, что она сделала?

Рэнсом наклонился вперед и взял руки девушки в свои.

— Уже пять лет я живу рядом с девушкой, которую люблю, как родную дочь, которая могла бы быть моей дочерью. Для меня это важнее всех старых обид. Гораздо важнее.

От этих простых и искренних слов Памела почувствовала, как глаза ее наполняются слезами. Она заморгала и крепко обняла дядю.

— Она просто была наивной дурочкой, ее прельстил показной блеск. А ведь она могла выйти замуж за самого хорошего человека в мире.

— Спасибо, что ты так думаешь, родная.

Рэнсом крепко обнял Памелу за плечи, и она почувствовала, что жизненные силы вновь возвращаются к нему. За ту надежду, что Дейк Дальтон вдохнул в душу ее дяди, она в неоплатном долгу перед ним. Но, подумала Памела, она не будет расплачиваться своим сердцем.

— Ни за что не поступлю так же глупо, — пробормотала она вполголоса.

Рэнсом застыл, и девушка поняла, что он услышал ее. Но потом заговорил с ней так, будто ничего не произошло.

— Впоследствии я часто думал о Марджи, — произнес он тихо. — Многие говорили, что мне следует возненавидеть ее. Но я любил ее тогда, Памела, люблю и сейчас.

— О, Рэнсом, — выдохнула Памела.

— И я хочу сказать тебе еще кое-что. Я отдал бы все, что имею, кроме тебя, за одну-единственную ночь с Марджи много лет назад.

Памела застыла, ошеломленная.

— Одну ночь? Значит, вы никогда?..

— Нет. Мы были молоды и горячи, но я хотел подождать, пока мы поженимся… — Из его горла вырвался сдавленный стон. — Тогда предотвратить рождение ребенка было не так просто, как сейчас. — Он глубоко вздохнул. — О Боже, если бы я не был так чертовски осторожен, ты могла бы быть действительно моей дочкой.

Памела придвинулась ближе.

— Да, и мне бы хотелось, чтобы ты не был осторожен тогда.

— Подумай вот еще о чем, дорогая. Я знаю, что ты видишь мир в мрачном цвете из-за своего отца. Но не пытайся мерить мужчин, которые тебе нравятся, той же меркой, что его.

Почему он сказал это?

Боже, что с ней? Она знала, что отец исказил ее взгляд на мир. Но с тех пор, как она вновь научилась не избегать всех мужчин, а даже считать некоторых из них вполне приятными и порядочными, Памела думала, что ее душевное равновесие пришло в норму. Но вдруг Рэнсом прав? И Дейк тоже? Вдруг ее недоверие обусловлено только привлекательностью Дейка? Может быть, ей кажется, что Дейк — точная копия ее отца только из инстинктивной защитной реакции? Ведь и вправду, этот мужчина привлекает ее больше, чем привлекал кто-либо за всю ее жизнь…

Конечно, ей было очень больно, когда она увидела в баре Дейка рядом с воркующей Кэрол. Может, Памела вела себя глупо? Но ведь Дейк и сам сказал, что она права, так ведь? Только ее чересчур богатое воображение заставило ее увериться, будто в его словах таилось нечто большее.

— Хотелось бы знать, когда наш знаменитый сыщик наконец удосужится взглянуть, что ему пришло из офиса, — сказала она сердито. Только произнеся эти слова, она осознала, что упоминание о Дейке прозвучало как непосредственное продолжение их разговора.

Рэнсом серьезно посмотрел на племянницу.

— Он давным-давно вернулся.

Памела мгновенно выпрямилась и уставилась на Рэнсома.

— Что ты говоришь?

— Да, он вернулся задолго до тебя. Примерно часа два назад.

Два часа… Значит, Дейк ушел из бара почти после ее отъезда и ехал на ранчо прямой дорогой. У него не оставалось времени строить глазки услужливой Кэрол. Но, может быть, они успели достаточно пофлиртовать перед ее приходом? Или же он говорил правду и только пытался получить информацию?

Он ведь так ей и сказал, но Памела не поверила…

— Я… не видела его машины, — запинаясь пробормотала девушка, понимая, что Рэнсом не хуже ее знает, что Дейк припарковывает автомобиль за домом.

— Хм. — Рэнсом недоуменно поднял брови. — Он в своей комнате, просматривает почту, которую ему прислали. Я предложил ему кофе, но он отказался. Кажется, у него не слишком хорошее настроение.

Потому, что она помешала его интрижке? Или потому, что плохо подумала о нем? Памела чувствовала, что ничего не понимает. Может быть, он и собирался провести время с Кэрол. Но дело-то в том, что этого не произошло. Почему-то он ушел из бара.

— Он хороший человек, Памела, — мягко заметил Рэнсом. — Просто сейчас несколько подавлен. У него были тяжелые времена, о которых он не рассказывает, но натура-то его не изменилась.

Чуть позже Рэнсом, пожелав Памеле спокойной ночи, отправился спать. Она осталась на веранде, вглядываясь в темноту и пытаясь разобраться в себе.

Почему Рэнсом так отозвался о Дейке Дальтоне? Совершенно ясно, что дядя догадывается, что ее влечет к Дейку…

Памела вздохнула и долго еще сидела в кресле-качалке на веранде. Постепенно ночной воздух стал совсем холодным, и по ее обнаженным рукам побежал озноб. Возвращаясь с очередной экскурсии по новым владениям, на террасу прибежал Идол и уселся на перила рядом с девушкой.

Кот терпеливо ждал, что она обратит на него свое внимание, забавно склонив голову набок. А когда Памела наконец провела рукой по его шелковистой мягкой спинке и потрепала рваное ухо, он, довольный, развернулся и исчез в темноте. Но секунду спустя кот вновь появился, волоча за собой ее красный платок, и торжествующе уселся на нем, обозревая окрестности.

— Ты, наверное, знавал тяжелые времена, Идол? — прошептала девушка.

Кот повернул голову и поглядел прямо на нее. Его бледно-голубые глаза, казалось, поглощали лунный свет. В них мерцали таинственные огоньки, придавая мордочке кота необычайно мудрый вид, несмотря на его рваное ухо и прочие следы бурной бродячей жизни.

— Но сейчас ты уже примирился с миром, так ведь? — продолжила Памела. — И это отличает тебя от Дейка. Ты вышел из тьмы, а он еще нет…

Идол моргнул. Его голова медленно, загадочно склонилась, будто он кивнул в знак согласия.

Памела чуть не рассмеялась. Устроившись на ее старом платке, кот выглядел умиротворенным. Как бы и Памеле хотелось достичь такой же гармонии с миром и с самой собой!

В мозгу крутились слова Рэнсома, что он отдал бы все, кроме нее, за одну ночь с горячо любимой им женщиной. В его голосе звучала такая неподдельная боль. Памеле тяжело было думать, что этой женщиной являлась ее мать. Для Рэнсома, оказывается, Марджи всегда оставалась той юной и пылкой девушкой,