Новая офис-менеджер с дурацким именем Люция раздражала Диму безмерно.

Мало того, что она высовывала язык, когда записывала его распоряжения в крохотный блокнотик, так еще и переспрашивала каждое слово. Ее не спасали ни точеная фигурка, ни кукольные ресницы – интеллект, похоже, был обратно пропорционален длине ног и количеству косметики на лице.

– Сменить мебель в переговорной! – почти проорал Грозовский, склонившись к Люции, которая эффектно восседала на подоконнике, скрестив безупречные ноги в ажурных колготках и туфлях на километровых шпильках.

– Переговорной? – вскинула на него Люция глаза с ресницами-веерами.

– Пе-ре-го-вор-ной! – пролаял в лицо ей Дима. – Причем срочно, поняла?!

– Поняла… – то ли переспросила, то ли подтвердила офис-менеджер и что-то записала в блокнотик ручкой с красным пушком на кончике.

Этот пушок действовал на Грозовского как на быка красная тряпка.

– Только без самодеятельности!

– Самодеятельности?

– И мне каталог покажешь сначала, ясно?

– Каталог?

Дима взвыл от бессилия и пнул стул.

– Слушайте, Лю… как вас там?

– Ция!

– Вы в блондинку перекрашиваться не пробовали?

– А мне пойдет? – Она кокетливо потрогала волосы – стопроцентный «блонд» – и вдруг спохватилась: – Ой, а я сейчас кто?!

– Ну, хоть одна здравая мысль! – Грозовский в порыве признательности пожал ей руку, заодно сдернув с подоконника.

В этот момент в кабинет ворвалась Надя.

Грозовский поспешно отдернул руку от Люции, но было поздно – зоркий Надькин взгляд успел заметить подробности происходящего.

– Ой, я потом зайду, – томно выдохнула офис-менеджер и, вильнув бедрами, вышла из кабинета.

У Нади потемнели глаза.

Грозовский предусмотрительно отошел подальше и, сделав озабоченный вид, начал перекладывать бумаги с места на место.

– Дима! – Надя подошла вплотную к столу, и Дима отодвинул от нее подальше тяжелую пепельницу. – Димочка, что эта девица тут делала?!

– Господи, Надька, когда тебе только надоест?!

– Ты мне зубы не заговаривай! Я тебя спрашиваю, что она тут делала?! В твоем кабинете? Что?!

– Что делала, что делала… – Дима попятился, но тут же уперся спиной в стену. – Не то, что ты думаешь! – закричал он, понимая, что только нападение спасет его от Надькиной ревности и темперамента. – Она работает тут! Эта девица тут работала!

– В этих… колготках?! – Надя замысловатыми жестами изобразила, очевидно, ажур.

– Но ведь не без! Тут много всяких разнообразных девиц работает! И мне плевать, в чем они ходят или… без чего! Я не сплю с ними, я сплю с тобой! И если ты не прекратишь этот идиотизм, то я не знаю, чем все это кончится!

Для убедительности Дима применил коронный прием, которым пользовался лишь в крайних случаях, – он схватил с полки рекламный образец и грохнул его об пол. Образцом на этот раз оказался флакон духов… В кабинете удушливо завоняло фруктовой композицией с преобладанием цитрусовых…

Прием сработал. У Нади сделалось испуганное лицо, и она бросилась Диме на шею – прямо через стол, свалив пепельницу на пол.

Окурки смешались с духами.

– Димочка! – зашептала ревнивая жена, покрывая обиженное лицо Грозовского страстными поцелуями. – Димочка, Димочка… Ну что ты так?! Ну, извини меня, пожалуйста, я же… Я же не знала…

– Что ты не знала?! – стараясь не сбавлять оборотов, прокричал Грозовский. – Что ты не знала?! Не знала она!!!

Он понимал, что за дверью уже столпились рекламные девушки, с наслаждением подслушивая семейный скандал, но мириться было преждевременно – к Надьке в любое мгновенье могла вернуться ревность. Он по опыту знал – нужно свирепствовать еще пару минут.

– Черт знает что! Шагу ступить нельзя!

– Димочка!

– Работаешь тут, работаешь!

– Ну, Димочка…

– Как будто я распоследний… урод!

Надя вдруг отцепилась от него, повалилась на стол и зарыдала в голос.

Такого удовольствия рекламным девушкам он доставить не мог, поэтому крикнул в сторону двери:

– Концерт окончен!

Послышался удаляющийся стук каблуков и смех.

– Э, матушка… – Дима обнял жену. – Что за мокроту ты разводишь? Тут документы, между прочим, всякие важные… Ну, хватит, хватит, нос вытри, балда!

Он протянул ей платок, который обнаружил в собственном кармане с утра – котята с бантами на шее указывали на то, что платок заботливо положила Надя.

– Димочка, я ведь по делу к тебе, – всхлипнула она. – Пришла совершенно официально! – Она вытерла слезы котятами и вернула их Грозовскому.

– Да ну? – весело удивился Дима. – Очень интересно! Официально?

– Да! – Надя слезла со стола и, пригладив волосы, села на стул. – Совершенно официально. Как деловой партнер.

Заинтригованный Грозовский наспех навел порядок на столе, сел в директорское кресло и, стараясь не расхохотаться, с деловым видом сказал:

– Слушаю вас. Весь внимание.

– Дима, я собираюсь сделать у тебя заказ.

– Не понял.

– Ну, понимаешь, Димочка, мне надо прорекламировать мое бюро.

– Твое бюро? – смеяться Грозовскому расхотелось. – Ка… какое еще бюро?