укоренилось в образованных слоях общества, сделалось еще более глубоким. Однако во второй четверти XIX в. в богословии и проповеди возникает сильная ответная реакция на просвещенческую секуляризацию сознания. Во многом заслуга в этом принадлежит все тому же Московскому митрополиту Платону. Это были первые плоды реформированной им системы духовного образования. Питательной средой возрождающегося православного богословия в России было изучение и, главным образом, перевод святоотеческих творений, предпринятый духовными академиями с начала XIX в.

Церковную проповедь захватывает мощная волна богословской тематики. В центре внимания вновь Божественное Лицо Спасителя, Его Жертва за жизнь мира. В церковной проповеди тенденции насаждения морали гуманизма вновь уступают место идеалам жертвенной любви. Среди проповедников новой генерации были святитель Филарет (Дроздов), архиепископ Иннокентий (Борисов), архиепископ Димитрий (Муретов) и другие.

Интерес к святоотеческой аскетике начал пробуждаться в Русской Церкви в некоторой части монашества только в 20-х годах XIX в. Так, благодаря переводу святоотеческих творений, которые были начаты духовными академиями, Русская Церковь вновь открывает для себя идеалы духовной жизни, которые были растеряны за петровский и екатерининский XVIII в. Главными действующими лицами этого процесса были прежде всего святители Игнатий и Феофан, а также оптинские старцы. Вместе с возвращением аскетической практики ими фактически было возвращено сознание онтологической укорененности христианской нравственности.

Секуляризация общества, начавшаяся на Западе в XV–XVI вв. и в России в XVIII в., привела к одинаковым результатам. И на Западе, и в России после того как христианство в сознании значительной части людей было сведено к нравственной системе, перестали понимать Нагорную проповедь, увидели в ней противоречие, которое как-то надо было разрешить. И решалось мнимое противоречие между подтверждением Ветхого Завета и его отвержением (Мф 5:38–39) в основном за счет принесения в жертву Ветхого Завета в пользу Нового. Но на деле это приводило к далеко идущим последствиям: отрицанию Ветхого Завета с одной стороны и произволу по отношению к Новому — с другой.

Среди социальных религиозно-нравственных движений, возникших на основе односторонних нравственных выводов из Нагорной проповеди, прежде всего следует упомянуть пацифизм. Название происходит от латинского слова pacificus — 'миротворческий, мирный'. Пацифистские установки о непротивлении злу были выдвинуты в некоторых протестантских сектах, таких как меннониты, квакеры и др. В контексте общей истории Реформации это связано с появлением так называемых 'свободных церквей'.

Движение Реформации на Западе, проходившее под знаменем освобождения личной веры из-под церковной опеки, а христианина — от клерикальной структуры Рима, в конечном итоге привело к возникновению национальных Церквей, возглавляемых главами государства. Некоторые протестантские деноминации, которые в XVII–XIX вв. отделились от официальных государственных Церквей в Голландии, Англии, Шотландии, Швеции и др., объявили себя негосударственными, свободными церквами. Поэтому первым проявлением клерикального пацифизма был протест против превращения Церкви в один из административных департаментов государства, а в ХХ в. к этому добавился еще призыв к антимилитаризации.

Социальный пацифизм — это движение, возникшее в Европе (особенно в Германии) перед второй мировой войной, которое приняло значительный размах после ее окончания. Движение социального христианского пацифизма выросло в основном из движения свободных мирных Церквей. Его невозможно привести к обобщенным формам, оно представлено множеством отдельных разрозненных выступлений, имеющим различные мотивы и даже разную идеологию. При этом, естественно, главным лозунгом является Мф 5:39 — Не противься злому.

Главная форма мирного сопротивления пацифистов — отказ от военной службы, от работы на военных заводах, ненасильственное, мирное сопротивление тотальному злу в виде государственной милитаризации.

Упомянутое в начале этой статьи толстовство выросло в социальное движение благодаря авторитету великого писателя и учителя жизни, которым пользовался граф Лев Толстой. В своих публицистических произведениях последних лет Толстой обратил внимание на противоречие двух вышеназванных мест в Нагорной проповеди, каким оно предстает в традиционной, сделавшейся привычной экзегезе. Из двух никак, по его мнению, не совместимых положений Нагорной проповеди Толстой отверг первое, обвинив официальное христианство в измене Христовым идеалам и приверженности ветхозаветному законничеству.

Программа социального протеста Толстого, однако, была еще шире. Он протестовал против светского общества и государственной Церкви, призывал к уклонению от общественных обязанностей и 'обезжизненных' церковных обрядов. Протест писателя Толстого был воспринят некоторыми поклонниками его таланта, и так в среде ищущей интеллигенции возникло движение, целью которого стало преобразование общества.

Учение толстовства основывается на принципах: 1) всеобщей любви, 2) непротивления злу насилием и 3) нравственного совершенствования. Эти три принципа толстовцы приняли в качестве основного инструмента для религиозно-нравственного совершенствования индивидуумов и преобразования общества в целом.

Активность толстовцев проявлялась в антиобщественном поведении: отказ от уплаты налогов, от несения военной службы. В позитивном плане их активность проявлялась в организации производственных общин — коммун, которые получили название 'культурных скитов'. В 80-х годах XIX в. культурные скиты возникли в Тверской, Симбирской, Харьковской губерниях и Закавказье, но вскоре распались. Идеи толстовства распространились далеко за пределы России, они нашли своих сторонников в Китае, Индии и других странах.

Безусловно и то, что идеи Толстого не только влияли на регионы традиционной древневосточной философии, но во многом формировались под влиянием восточной мудрости. Толстой тридцать лет трудился над созданием своего религиозного мировоззрения, изучал Конфуция, Зороастра, Марка Аврелия[45], находился под большим влиянием трудов йога Вивекананды[46]. В этом отношении представляет интерес фигура Николая Рериха, трансплантировавшего свой мощный талант художника и мыслителя на индуиcтскую почву. Рерих входил в кружок интеллигенции, в начале XX в. вращавшейся вокруг Толстого.

Переписку с Толстым вел также известный индийский философ, политический и государственный деятель, автор идеологии ненасильственной национально-освободительной борьбы Махатма Ганди. С Толстым Ганди переписывался в начальный период своей деятельности, когда он в 1893 г. был вынужден покинуть Индию и по 1914 г. находился в Южной Африке[47].

Для ХХ в. Ганди был уникальным философом — он был не только мыслителем-теоретиком, но своей жизнью осуществлял проповедуемую им философию. Сделавшись главой государства, он не изменил простоте своего быта, и оттого, что не имел телохранителей, был убит наемником.

Исходные принципы гандизма, разумеется, возникли на почве совсем иной религии и этнической культуры. Основы принятой им морали Ганди заимствовал из джайнизма — одной из древнейших индийских религий. Главная идея джайнизма — ахимса — воздержание от любого физического вреда живым существам. Сторонники этой религии нередко даже не носят одежды, 'одеваются воздухом', часть из них носит белые одежды. Однако в требование ахимсы входит также воздержание от духовного вреда. Согласно учению как джайнизма, так и Ганди, для соблюдения ахимсы, то есть непричинения боли и зла, требуется правдивость и храбрость, источником которых является любовь[48]. Один из наиболее крупных современных исследователей философской мысли В.Ф. Асмус усматривает в выработанной Ганди программе влияние идей толстовства[49]. И это вполне понятно. При всем отличии религиозно-этнической почвы толстовства от