щеке. — Отказался это делать. Некоторые, правда, это обожают; Крэбб и Гойл просто в восторге. Первый раз, когда они хоть в чем-то впереди всех, подозреваю. Вот, Алекто, сестра Амикуса, преподает Изучение Муглей, и это теперь обязательно для всех. Мы должны все слушать, как она объясняет, какие мугли похожие на животных, какие они тупые и грязные, и как они заставили волшебников скрываться, потому что злобно себя вели, и как теперь возвращается естественный порядок. Вот это, — он показал на другой свой шрам на лице, — я заработал, когда спросил ее, сколько в ней и в ее брате крови муглей.

— Черт, Невилл, — сказал Рон, — здесь у вас самое подходящее место и время, чтоб научиться держать язык за зубами.

— Ты просто ее не слышал, — ответил Невилл. — Ты бы тоже этого не вынес. Понимаешь, легче, когда кто-то им сопротивляется, остальные получают надежду. Я это и раньше замечал, когда ты это делал, Гарри.

— Но они ж тебя использовали вместо точилки для ножей, — произнес Рон, слегка вздрогнув — они как раз прошли мимо лампы, и порезы Невилла под ее светом стали видны еще лучше.

Невилл пожал плечами.

— Не имеет значения. Они не хотят тратить слишком много крови волшебников, так что они издеваются немного, если мы слишком болтливы, но они не станут никого убивать.

Гарри не знал, что хуже — те вещи, которые говорил Невилл, или тот будничный тон, которым он это говорил.

— По-настоящему в опасности только те, чьи друзья и родственники снаружи доставляют проблемы. Их берут в заложники. Старый Ксено Лавгуд стал немного чересчур откровенным в своем «Квибблере», так что они уволокли Луну прямо с поезда, когда она возвращалась на Рождество.

— Невилл, с ней все в порядке, мы ее видели…

— Да, я знаю, ей удалось со мной связаться.

Из своего кармана он извлек золотую монету, и Гарри узнал в ней один из фальшивых галлеонов, с помощью которых члены Армии Дамблдора передавали друг другу сообщения.

— Классные штуки, — Невилл широко улыбнулся Гермионе. — Обе Карровы так и не доперли, как мы общаемся, они от этого на стенку лезли. Мы раньше вылезали по ночам и писали на стенах: «Армия Дамблдора продолжает набор» и все такое. Снейп это ненавидел.

— Раньше вылезали? — Гарри заметил употребление прошедшего времени.

— Ну, потом это стало труднее. Мы потеряли Луну перед Рождеством, а Джинни не вернулась после Пасхи, а мы трое были вроде как лидерами. Карровы, видимо, знали, что многое из этого — моя работа, и стали меня довольно сильно прессовать. А потом еще Майкла Корнера поймали, когда он выпускал прикованного ими первокурсника, и довольно сильно его мучили. Это многих отпугнуло.

— Да, это серьезно, — пробормотал Рон. Тоннель тем временем начал изгибаться вверх.

— Ну вот, я не мог просить ребят пройти через то, что досталось Майклу, так что мы эти приемчики прекратили. Но мы все равно сопротивлялись, только втихую, до примерно полумесяца назад. Тогда, я полагаю, они решили, что меня только одним способом можно остановить, и пошли за моей бабушкой.

— Что? — одновременно переспросили Гарри, Рон и Гермиона.

— Ага, — теперь Невилл начал тяжело дышать, поскольку подъем стал довольно крутым, — ну вы же понимаете, как они думают. Это всегда отлично работало, похищать детей, чтобы их родственники хорошо себя вели, думаю, рано или поздно они должны были попробовать это провернуть в обратную сторону. Фишка в том, — он повернулся к ним лицом, и Гарри с изумлением увидел на его лице ухмылку, — что с бабушкой они откусили малость больше, чем могли прожевать. Маленькая старая одинокая ведьма, они, наверно, думали, им не нужно посылать кого-то особо крутого. Ну и вот, — Невилл рассмеялся, — Доулиш до сих пор в больнице св. Мунго, а бабушка в бегах. Она мне письмо прислала, — он хлопнул рукой по нагрудному карману мантии, — написала, что гордится мной, что я настоящий сын моих родителей, и чтобы я продолжал в том же духе.

— Круто, — сказал Рон.

— Ага, — со счастливым видом согласился Невилл. — Только, правда, после того как они поняли, что им меня не сдержать, они решили, что Хогвартс, в конце концов, и без меня прекрасно обойдется. Уж не знаю, убить меня они планировали или отправить в Азкабан, в любом случае, я понял, что мне пора исчезнуть.

— Но, — Рон выглядел абсолютно сбитым с толку, — разве… разве мы не прямо в Хогвартс сейчас идем?

— Конечно, в Хогвартс, — кивнул Невилл. — Ты увидишь. Мы уже пришли.

Они свернули за угол и обнаружили прямо перед собой конец тоннеля. Еще один короткий лестничный пролет вел к двери, в точности похожей на дверь, скрытую за портретом Арианы. Невилл толкнул ее и выбрался из тоннеля. Когда Гарри пошел следом, он услышал, как Невилл зовет невидимых пока людей:

— Гляньте, кто здесь! Я же вам говорил!

Едва Гарри вошел в комнату, раздалось несколько криков и воплей –

— ГАРРИ!

— Это Поттер, это ПОТТЕР!

— Рон!

— Гермиона!

На мгновение перед Гарри открылась смутная картина: что-то разноцветное, свисающее с потолка, лампы, множество лиц. В следующий момент они с Роном и Гермионой попали в объятия: человек, кажется, двадцать или больше их хватали, обнимали, хлопали по спине, трепали по волосам, им пожимали руки; они словно только что выиграли финальный матч по квиддичу.

— Хорошо, хорошо, успокойтесь все! — призвал Невилл, и, после того как толпа подалась назад, Гарри смог разобраться в окружающем.

Комната была ему совершенно незнакома. Она была колоссальна и напоминала внутренность какого- то грандиозного дома-дерева или, может быть, гигантской корабельной каюты. Разноцветные гамаки свисали с потолка и с балкона, проходящего по всему периметру темных деревянных стен. Окон в стенах не было, зато висели многочисленные яркие драпировки: Гарри разглядел золотого гриффиндорского льва, вышитого на алом фоне, черного барсука Хаффлпаффа на желтом и бронзового орла Рэйвенкло на синем. Отсутствовали лишь серебро и зелень Слизерина. Вдоль стен возвышались книжные шкафы и были прислонены несколько метел, в углу стоял большой деревянный радиоприемник.

— Где мы?

— В Насущной Комнате, конечно! — воскликнул Невилл. — Она превзошла саму себя, а? Карровы гнались за мной, и я знал, что у меня один шанс укрыться: мне удалось пройти через дверь, и вот что я нашел! Ну, когда я пришел, она была не совсем такая — она была намного меньше, гамак был только один и драпировка только гриффиндорская. Но она расширялась, когда стали приходить другие члены А.Д.

— А Кэрроу сюда войти не могут? — спросил Гарри, оглядываясь в поисках двери.

— Неа, — ответил Шимус Финниган, которого Гарри не узнал, пока он не заговорил: шимусово лицо было все в синяках и сильно распухло. — Это идеальное укрытие, пока кто-то из нас остается здесь, они не могут нас достать, дверь не откроется. Это все благодаря Невиллу. Он реально делает эту Комнату. Ее же надо просить в точности о том, что тебе нужно — типа «я не хочу, чтобы хоть один прихвостень Кэрроу смог сюда войти» — и она так и сделает! Надо только удостовериться, что дверь за собой плотно закрываешь! Невилл — гигант!

— Ну, на самом деле это было довольно очевидно, — скромно произнес Невилл. — Я здесь сидел где- то дня полтора и здорово проголодался, и я мечтал, чтобы я смог где-то достать еду, и вот тогда открылся проход в «Кабанью Голову». Я прошел через него и познакомился с Аберфортом. Он нас снабжает едой, потому что по какой-то причине это единственное, чего Комната делать не желает.

— Ага, ну конечно, еда — это ж одно из пяти исключений Закона Гампа об Элементальной Трансфигурации, — вызвав всеобщее остолбенение, важно откомментировал Рон.

— Так вот мы здесь и прячемся, уже недели две, — продолжил Шимус, — и она просто добавляет гамаков, когда они нам нужны, и даже отпочковала отличную ванную, когда начали появляться девушки…