пронзительными, ярко-синими.
— Это ваш глаз я видел в зеркале.
В комнате повисло молчание. Гарри и бармен смотрели друг на друга.
— Вы послали Добби.
Бармен кивнул и огляделся в поисках эльфа.
— Думал, он с вами. Где вы его оставили?
— Он мертв, — ответил Гарри. — Беллатрикс Лестренж его убила.
Лицо бармена осталось непроницаемым. Несколько секунд спустя он произнес:
— Мне жаль это слышать. Я любил этого эльфа.
Он отвернулся и начал зажигать лампы своей волшебной палочкой, не глядя ни на кого из них.
— Вы Аберфорт, — обратился Гарри к спине бармена.
Тот не подтвердил, но и не возразил — просто нагнулся, чтобы зажечь огонь.
— Как оно к вам попало? — спросил Гарри, подходя к зеркалу Сириуса, близнецу того, которое он разбил почти два года назад.
— Купил его у Данга с год назад, — ответил Аберфорт. — Альбус рассказал мне, что это. Пытался за вами приглядывать.
Рон ахнул.
— Серебряная оленуха! — возбужденно воскликнул он. — Это тоже были вы?
— Это ты о чем? — спросил Аберфорт.
— Кто-то послал к нам Патронуса-оленуху!
— С твоими мозгами тебе бы в Упивающиеся Смертью, сынок. Или я только что не показал, что мой Патронус — коза?
— О, — произнес Рон. — Ага… вообще-то я есть хочу! — оправдывающимся тоном добавил он, ибо в желудке у него в этот момент громко заурчало.
— У меня есть еда, — сказал Аберфорт и боком вышел из комнаты. Несколько секунд спустя он появился вновь, неся большой батон хлеба, немного сыра и оловянный кувшин с медовухой, и положил все это на стол пред камином. Гарри, Рон и Гермиона жадно принялись за еду, и на некоторое время в комнате установилось молчание, если не считать треска огня, звона кубков и жующих звуков.
— Значит, так, — заявил Аберфорт, когда они наелись и Гарри с Роном устало откинулись на своих стульях. — Нам надо придумать лучший способ вывести вас отсюда. Ночью это никак — вы слышали, что бывает, если кто-то ходит снаружи в темноте: сработают Воющие чары, и они на вас налетят, как Подветочники на доксьи яйца. Не думаю, что мне второй раз удастся оленя выдать за козу. Погодите до утра, когда можно будет выходить, тогда сможете надеть обратно ваш плащ и уйти пешком. Выбирайтесь из Хогсмида, в горы, там сможете Дезаппарировать. Может, увидите Хагрида. Он вместе с Гроупом прячется в пещере там наверху с того дня, как его пытались арестовать.
— Мы не уйдем, — покачал головой Гарри. — Нам нужно попасть в Хогвартс.
— Не будь идиотом, парень.
— Мы должны, — повторил Гарри.
— Что вы должны, — наклонился вперед Аберфорт, — так это убраться отсюда как можно дальше.
— Вы не понимаете. У нас немного времени. Мы должны пробраться в замок. Дамблдор — в смысле, ваш брат — хотел, чтобы мы…
От света камина грязные линзы аберфортовых очков сделались на мгновение непрозрачными, ярко- белыми, и Гарри вспомнил слепые глаза гигантского паука Арагога.
— Мой брат Альбус хотел много вещей, — произнес Аберфорт, — и людям свойственно было страдать, пока он проводил свои великие планы. Убирайся подальше от этой школы, Поттер, и вообще из страны, если можешь. Забудь о моем брате и о его умных схемках. Он сейчас там, где его ничто уже не заденет, и ты ему ничего не должен.
— Вы не понимаете, — вновь повторил Гарри.
— О, неужели? — тихо ответил Аберфорт. — Ты думаешь, что я не понимаю собственного брата? Ты думаешь, что знал Альбуса лучше, чем я?
— Я не это хотел сказать, — гаррин мозг работал медленно и неохотно от усталости и избытка еды и вина. — Просто… он поручил мне работу.
— Вот как? И хорошую работу, я надеюсь? Приятную? Легкую? Что-нибудь такое, на что можно рассчитывать, что это сделает недоучившийся волшебник и не перенапряжется при этом?
Рон испустил мрачноватый смешок. Гермиона была напряжена.
— Я… нет, она не простая, — сказал Гарри. — Но я должен…
— «Должен»? Почему «
— Я не могу.
— Почему?
— Я… — Гарри был ошеломлен; он не мог объяснить, поэтому сам решил перейти в атаку. — Но вы тоже сражаетесь, вы в Ордене Феникса…
— Был, — отрезал Аберфорт. — Ордена Феникса больше нет. Сам-Знаешь-Кто победил, все кончено, и каждый, кто думает, что это не так, обманывает сам себя. Для тебя здесь никогда не будет безопасно, Поттер, слишком уж он хочет тебя достать. Так что уходи за границу, скройся, спасай себя. Этих двух лучше тоже возьми, — он дернул большим пальцем в сторону Рона и Гермионы. — Они тоже в опасности, теперь все знают, что они работают с тобой.
— Я не могу уйти. У меня есть работа…
— Поручи ее кому-нибудь другому!
— Не могу. Это должен быть я. Дамблдор это все объяснил…
— О, все объяснил, правда? Неужели он все тебе рассказал, был ли он полностью честен с тобой?
Гарри всем сердцем желал ответить «да», но каким-то образом простое слово не желало срываться с губ. Аберфорт, казалось, знал, о чем Гарри думает.
— Я знал своего брата, Поттер. Он впитал таинственность с молоком матери. Секреты и ложь, вот как мы росли, а Альбус… у него это от рождения.
Взгляд старика перебежал на портрет девочки над камином. Это была, как заметил Гарри, внимательно осмотрев комнату, единственная картина здесь. Ни фотографий Альбуса Дамблдора, ни чьих- либо еще не было.
— Мистер Дамблдор? — мягким голосом спросила Гермиона. — Это ваша сестра? Ариана?
— Да, — хрипло ответил Аберфорт. — Читали Риту Скитер, правда, мисси?
Даже в розовом свете огня было заметно, что Гермиона покраснела.
— Элфиас Доудж упоминал ее в разговоре, — пришел на выручку Гарри.
— Этот старый баран, — пробормотал Аберфорт, делая очередной глоток медовухи. — Он думал, что у моего брата солнце светило из каждой дырки. Вообще-то так думали многие, вы трое тоже, судя по всему.
Гарри молчал. Он не хотел высказывать все связанные с Дамблдором сомнения и непонятности, которые уже несколько месяцев терзали его. Он сделал свой выбор, когда копал могилу Добби; он решил продолжить тот извилистый, опасный путь, который ему указал Альбус Дамблдор, он решил принять то, что ему было сказано не все, что он хотел бы знать — но просто верить. У него не было ни малейшего желания начинать сомневаться снова, он не хотел слышать ничего, что отклонило бы его от цели. Он встретился со взглядом Аберфорта, так невероятно похожим на взгляд его брата: ярко-синие глаза создавали то же самое ощущение, что они насквозь просвечивают объект, на который смотрят. Гарри показалось, что Аберфорт знает, о чем он сейчас думает, и презирает его за это.
— Профессор Дамблдор заботился о Гарри, очень сильно, — тихо сказала Гермиона.
— Заботился, вот как? — повторил Аберфорт. — Забавная вещь: очень многие из тех, о ком мой брат заботился очень сильно, оказались в худшем положении, чем если бы он их оставил в покое.
— Что вы имеете в виду? — почти неслышно прошептала Гермиона.
