Гоблин отложил в сторону монету, сказал, не обращаясь ни к кому конкретно: «лепреконское» — после чего поприветствовал Трэверса. Тот протянул крохотный золотой ключ; ключ был рассмотрен и возвращен обратно.

Гермиона шагнула вперед.

— Мадам Лестренж! — воскликнул гоблин, явно изумленный. — Чтоб меня! Чем… чем могу служить сегодня?

— Я желаю попасть в свое хранилище, — ответила Гермиона.

Старый гоблин слегка отдернулся. Гарри глянул по сторонам. Теперь не только Трэверс, шагнув назад, наблюдал за ними, но также несколько гоблинов оторвались от своей работы и уставились на Гермиону.

— У вас есть… идентификатор? — спросил гоблин.

— Идентификатор? Меня… меня никогда раньше не спрашивали ни о каком идентификаторе!

— Они знают! — прошептал Грипхук в ухо Гарри. — Их наверняка предупредили, что у них может появиться двойник!

— Вашей волшебной палочки будет достаточно, мадам, — произнес гоблин. Он протянул слегка дрожащую руку, и Гарри охватило ужасное чувство осознания: гоблины в Гринготтсе знают, что волшебную палочку Беллатрикс украли.

— Действуй, сейчас же! — прошептал Грипхук в гаррино ухо, — проклятье Империус!

Гарри под плащом поднял боярышниковую палочку, навел ее на старого гоблина и шепнул, впервые за всю свою жизнь: «Imperio!»

Любопытное ощущение прошило гаррину руку — чувство щекочущей теплоты, исходящей, казалось, из его головы, проходящей через сухожилия и сосуды, соединяющие ее с волшебной палочкой и с проклятьем, которое она только что произвела. Гоблин взял волшебную палочку Беллатрикс, тщательно ее осмотрел и сказал:

— А, вам сделали новую волшебную палочку, мадам Лестренж!

— Что? — переспросила Гермиона. — Нет, нет, это моя…

— Новая палочка? — повторил Трэверс, вновь подходя к стойке; гоблины по бокам по-прежнему наблюдали. — Но как такое могло быть, каким изготовителем вы воспользовались?

Гарри действовал не раздумывая: наведя волшебную палочку на Трэверса, он вторично шепнул: «Imperio!»

— О да, я вижу, — произнес Трэверс, глядя на палочку Беллатрикс. — Да, очень красивая. И как она работает, нормально? Я всегда думал, что новые палочки надо слегка разработать, а вы?

Гермиона явно была в полном недоумении, но, к огромному облегчению Гарри, приняла невообразимый поворот событий без комментариев.

Старый гоблин за стойкой хлопнул в ладоши, и к нему подошел другой, более молодой.

— Мне понадобятся Гремельца,[89] — сказал он гоблину; тот умчался прочь и тотчас вернулся, неся кожаную сумку, наполненную, судя по звяканью, какими-то металлическими предметами. Сумку он протянул старшему гоблину.

— Отлично, отлично! Значит, если вы последуете за мной, мадам Лестренж, — заявил старый гоблин, спрыгивая со стула и пропадая из виду, — я доставлю вас к вашему хранилищу.

Он появился вновь, огибая край стойки, радостно направляясь к ним навстречу; содержимое его сумки по-прежнему звякало. Трэверс стоял теперь совершенно неподвижно, раскрыв рот. Рон привлекал всеобщее внимание к странному феномену тем, что сконфуженно рассматривал Трэверса.

— Подожди — Богрод!

Другой гоблин выбежал из-за стойки.

— У нас есть инструкции, — произнес он, поклонившись Гермионе. — Простите меня, мадам Лестренж, но у нас есть специальные приказы касательно хранилища Лестренжей.

Он что-то настойчиво зашептал в ухо Богроду, но находящийся под Империусом гоблин оборвал его.

— Я знаю инструкции. Мадам Лестренж желает посетить свое хранилище… весьма древнее семейство… старые клиенты… сюда, пожалуйста…

И, по-прежнему бренча сумкой, он поспешил к одной из многочисленных дверей, ведущих из зала. Гарри оглянулся на Трэверса, по-прежнему стоявшего как истукан с аномально отсутствующим видом, и принял решение: дернув палочкой, он заставил Трэверса пойти с ними; тот послушно зашагал за ними по пятам. Всей группой они дошли до двери и прошли в каменный проход с неровным полом и стенами, залитый светом горящих факелов.

— У нас проблемы, они подозревают, — произнес Гарри, едва дверь захлопнулась у них за спиной, и стянул плащ-невидимку. Грипхук спрыгнул с его плеч; ни Трэверс, ни Богрод не выказали ни малейшего удивления внезапному появлению Гарри Поттера совсем рядом с ними. — Они под Империусом, — добавил он в ответ на сконфуженные вопросы Рона и Гермионы касательно Трэверса и Богрода (оба стояли рядом с совершено пустыми лицами). — Не думаю, что он получился достаточно сильным, я не знаю…

И еще одно воспоминание метнулось в его мозгу — воспоминание о настоящей Беллатрикс Лестренж, кричащей ему, когда он впервые попытался применить Непрощаемое проклятье: «Ты должен хотеть этого, Поттер!»

— Что нам делать? — спросил Рон. — Может, выберемся сейчас, пока еще можем?

— Если мы можем, — поправила Гермиона, оглядываясь на дверь в главный зал, за которой кто знает, что происходило.

— Сюда мы уже дошли — я за то, чтобы продолжать, — сказал Гарри.

— Отлично! — воскликнул Грипхук. — Значит, нам нужно, чтобы Богрод управлял вагонеткой; у меня более нет этого права. Но для волшебника там места не будет.

Гарри навел волшебную палочку на Трэверса.

— Imperio!

Волшебник развернулся и быстренько побежал вдоль темных рельсов.

— Что ты заставил его сделать?

— Спрятаться, — Гарри навел палочку на Богрода; тот свистом подозвал маленькую вагонетку, которая вынырнула из темноты им навстречу, гремя по рельсам. Гарри был уверен, что слышит крики в главном зале у них за спиной, когда они все забрались в вагонетку, Богрод вместе с Грипхуком впереди, Гарри, Рон и Гермиона вместе втиснулись сзади.

Вагонетка дернулась и покатила, набирая скорость; они пронеслись мимо Трэверса, пытающегося протиснуться сквозь щель в стене, затем вагонетка принялась выписывать петли и виражи в лабиринтоподобных коридорах, катясь все время под горку. За лязгом вагонетки о рельсы Гарри не слышал ничего; его волосы отнесло назад; вагонетка катилась зигзагами между сталактитов, неслась все глубже и глубже под землю. Тем не менее, Гарри не переставал иногда оглядываться назад. С таким же успехом они могли оставлять за собой огроменные следы; чем больше он об этом думал, тем более дурацким казался план представить Гермиону как Беллатрикс, взять беллатриксову волшебную палочку, когда Упивающиеся Смертью знали, кто ее украл…

Они были глубже, чем Гарри когда-либо бывал в Гринготтсе; они на скорости прошли ставосьмидесятиградусный поворот и увидели в нескольких секундах впереди себя водопад, изливающийся прямо на рельсы. Гарри услышал, как Грипхук вопит: «Нет!» — но затормозить было невозможно, они просвистели сквозь водяную стену. Вода наполнила гаррины глаза и рот, он не мог ни видеть, ни дышать; затем вагонетка страшно дернулась и опрокинулась, катапультировав из себя всех. Гарри услышал, как вагонетка разлетелась вдребезги о стену коридора, как Гермиона что-то кричит, и ощутил, как он скользит обратно к земле, словно он невесом, и совершенно безболезненно приземляется на каменный пол.

— П-подушковые чары, — выдавила Гермиона, пока Рон поднимал ее на ноги; но, к гарриному ужасу, он увидел, что он не была более Беллатрикс; она стояла в не по росту большой мантии, абсолютно мокрая и абсолютно Гермиона; Рон снова стал рыжеволосым и безбородым. Они соображали все это, глядя друг на друга и ощупывая собственные лица.

— Это Воропад![90] — воскликнул Грипхук, с трудом поднимаясь на