Мужчина прыгнул на нее, пытаясь вцепиться в горло; затем раздался удар, мелькнула красная вспышка, и он отлетел назад и упал на землю без сознания. Рон стоял прямо, его волшебная палочка была все еще вытянута вперед, и, несмотря на бороду, было заметно, что он потрясен. Лица появились в окнах по обе стороны улицы, в то время как группа процветающего вида прохожих подобрала полы своих мантий и перешла на мягкую рысь, стремясь побыстрее очистить место происшествия.

Их появление на Диагон Аллее не могло привлечь большего внимания; какое-то мгновение Гарри думал, не лучше ли им сейчас уйти и попытаться придумать другой план. Однако, прежде чем они успели сдвинуться с места или посоветоваться между собой, они услышали позади себя возглас.

— Надо же, мадам Лестренж!

Гарри крутанулся на месте, и Грипхук еще сильнее вцепился в его шею: высокий, худой волшебник с короной густых седых волос и длинным острым носом шагал в их сторону.

— Это Трэверс, — прошипел гоблин в ухо Гарри, но в тот момент Гарри совершено не мог думать, кто такой Трэверс. Гермиона выпрямилась во весь свой рост и произнесла, влив в голос все презрение, на какое она была способна:

— И чего ты хочешь?

Трэверс застыл на месте, явно оскорбленный.

— Это тоже Упивающийся Смертью! — выдохнул Грипхук, и Гарри сдвинулся чуть вбок, чтобы повторить эту информацию Гермионе в ухо.

— Я всего лишь хотел поприветствовать вас, — прохладно произнес Трэверс, — но если мое присутствие нежелательно…

Теперь Гарри узнал этот голос: Трэверс был одним из Упивающихся Смертью, вызванных к дому Ксенофилиуса.

— Нет, нет, нисколько, Трэверс, — быстро ответила Гермиона, стараясь сгладить свою ошибку. — Как у тебя дела?

— Ну, должен признаться, я удивлен видеть вас на свободе, Беллатрикс.

— Правда? Почему же? — спросила Гермиона.

— Ну, — Трэверс прокашлялся, — я слышал, что обитателям особняка Малфоев запрещено покидать дом после… э… побега.

Гарри мысленно умолял Гермиону не терять головы. Если это было правдой и Беллатрикс не должна была находиться вне дома на публике…

— Темный Лорд прощает тех, кто наиболее верно служил ему ранее, — сказала Гермиона, великолепно имитируя самую презрительную манеру речи Беллатрикс. — Возможно, твои заслуги перед ним не столь велики, как мои, Трэверс.

Хотя Упивающийся Смертью явно был оскорблен, его подозрительность также, похоже, уменьшилась. Он глянул вниз на человека, которого только что оглушил Рон.

— Как это вас оскорбило?

— Не имеет значения, оно больше так не сделает, — прохладно ответила Гермиона.

— Некоторые из этих Беспалочных могут доставлять неприятности, — сказал Трэверс. — Когда они ничего не делают, а только просят, я не возражаю, но одна из них неделю назад на полном серьезе просила меня пересмотреть ее дело в Министерстве. «Я ведьма, сэр, я ведьма, позвольте доказать вам!» — писклявым голосом изобразил он. — Как будто я собирался дать ей мою волшебную палочку… а чью палочку, — с любопытством поинтересовался Трэверс, — вы сейчас используете, Беллатрикс? Я слышал, вашу палочку…

— Моя волшебная палочка при мне, — холодно ответила Гермиона, приподняв палочку Беллатрикс. — Не знаю, какие именно сплетни ты слушаешь, Трэверс, но ты, похоже, плохо информирован.

Трэверс, похоже, был в некотором замешательстве, и тогда он повернулся к Рону.

— Кто ваш друг? Я его не узнаю.

— Это Драгомир Деспард, — ответила Гермиона: они решили, что липовый иностранец был самым безопасным прикрытием для Рона. — Он мало говорит по-английски, но он сочувствует целям Темного Лорда. Он прибыл сюда из Трансильвании, чтобы познакомиться с нашим новым режимом.

— Правда? Здравствуйте, Драгомир!

— Здраст, — ответил Рон, протягивая руку.

Трэверс протянул два пальца и пожал руку Рона, словно боясь испачкаться.

— Так что привело вас и вашего… э… сочувствующего друга в Диагон Аллею в такую рань? — поинтересовался Трэверс.

— Мне надо посетить Гринготтс.

— Увы, мне тоже, — произнес Трэверс. — Золото, грязное золото! Мы не можем жить без него, и в то же время, должен признаться, терпеть не могу болтаться вместе с нашими длиннопалыми друзьями.

Гарри ощутил, как сомкнутые руки Грипхука на мгновение сжались вокруг его шеи.

— Пойдемте? — Трэверс жестом руки пригласил Гермиону вперед.

У Гермионы не было выбора, кроме как зашагать рядом с ним по булыжной мостовой изгибающейся улицы туда, где над маленькими магазинчиками возвышался снежно-белый Гринготтс. Рон двинулся сбоку от них, Гарри с Грипхуком следовали сзади.

Наблюдательный Упивающийся Смертью был последним, в чем они нуждались; а самое плохое было то, что, поскольку Трэверс шагал, как он считал, рядом с Беллатрикс, Гарри был лишен возможности общаться с Гермионой или Роном. Быстро, слишком быстро прибыли они к подножию мраморной лестницы, ведущей к огромным бронзовым дверям. Как уже предупредил их Грипхук, гоблины в ливреях, стоявшие обычно по бокам прохода, были заменены двумя волшебниками, каждый из которых сжимал в руках длинный, тонкий золотой стержень.

— А, Датчики Честности,[88] — наигранно вздохнул Трэверс, — как грубо — но эффективно!

И он двинулся вверх по ступеням, кивнув в обе стороны волшебникам; те подняли золотые стержни и провели ими вверх-вниз вдоль его тела. Датчики, знал Гарри, засекали маскирующие заклинания и скрытые магические объекты. Зная, что у него остались считанные секунды, Гарри навел волшебную палочку Драко на обоих стражей по очереди и дважды прошептал «Confundo». Незаметно для Трэверса, смотрящего сквозь бронзовые двери во внутренний зал, оба стража чуть дернулись, когда заклинания настигли их.

Длинные черные волосы Гермионы волной взметнулись за ее спиной, когда она взошла по ступеням.

— Одну минутку, мадам, — произнес страж, поднимая Датчик.

— Но вы это только что сделали! — высокомерным, приказывающим голосом Беллатрикс произнесла Гермиона. Трэверс оглянулся, подняв брови. Страж был смущен. Он уставился на тонкий золотой Датчик, затем на своего напарника, который сказал слегка озадаченным тоном:

— Ага, ты их только что проверил, Мариус.

Гермиона решительно прошла вперед, Рон рядом с ней. Гарри с Грипхуком на шее незримо семенил за ними. Гарри глянул назад, когда они пересекли порог: оба волшебника чесали затылки.

Два гоблина стояли перед внутренними дверями, сделанными из серебра и увенчанными стихотворным предупреждением об ужасном возмездии, ожидающем потенциальных воров. Гарри взглянул на эту надпись, и внезапно его словно ножом прошило воспоминание: он стоит на этом самом месте в тот день, когда ему исполнилось одиннадцать, в самый удивительный день рождения в его жизни, и Хагрид рядом с ним говорит: «Я ж те говорил, надо психом быть, шоб попытаться его ограбить». Гринготтс в тот день казался удивительнейшим местом, заколдованным хранилищем горы золота, об обладании которой он никогда не знал, и никогда, ни на мгновение, даже во сне он не мог бы тогда предположить, что он вернется сюда, чтобы украсть… через несколько секунд они уже стояли в огромном мраморном зале банка.

За длинной стойкой на высоких стульях сидели гоблины, обслуживая первых клиентов нового дня. Гермиона, Рон и Трэверс направились к старому гоблину, изучавшему сквозь лупу толстую золотую монету. Гермиона позволила Трэверсу идти впереди под тем предлогом, что ей надо объяснить Рону устройство зала.