Зачем вы здесь? Она что, позвала вас осмотреть меня?

Он показал на дверь, через которую только что вышла миссис Коул.

— Нет, нет, — сказал Дамбледор, улыбаясь.

— Я вам не верю, — сказал Ребус. — Она хочет, чтобы меня осмотрели, разве не так? Скажите правду!

Он проговорил последние два слова со звонящей силой, которая почти потрясала. Это была команда, и звучала она, словно он делал так далеко не первый раз. Широко раскрытыми глазами мальчик впился в Дамблдора, который, впрочем, никак не отреагировал и продолжал приятно улыбаться. Через несколько секунд Ребус отвёл взгляд, хотя выглядел, пожалуй, ещё более встревоженным.

— Кто вы такой?

— Я уже сказал. Меня зовут профессор Дамблдор, и я работаю в школе, называемой Хогвартс. Я пришёл предложить тебе место в моей школе — твоей новой школе, если ты согласишься.

На эти слова Ребус отреагировал совсем странно — он с разъярённым видом спрыгнул с кровати и отпрянул от Дамблдора.

— Вы меня не проведёте! Психушка, вот вы откуда, или не так? «Профессор», да, ну конечно — но я туда не пойду, ясно? Та старая кошка — вот ей там самое место. Я никогда не делал ничего ни маленькой Эми Бенсон, ни Деннису Бишопу, сами можете их спросить, они вам то же самое скажут!

— Я не из псхиатрической больницы, — терпеливо сказал Дамблдор. — Я преподаватель и, если ты сядешь спокойно, я расскажу тебе о Хогвартсе. Конечно, если ты не захочешь поехать в школу, никто не будет тебя принуждать…

— Хотел бы я посмотреть, как они попробуют, — фыркнул Ребус.

— Хогвартс, — продолжил Дамблдор, словно не услышав последние слова Ребуса, — это школа для людей с особенными способностями.

— Я не сумасшедший!

— Я знаю, что ты не сумасшедший. Хогвартс — не школа для безумных людей. Это — школа волшебства.

Была тишина. Ребус застыл, его лицо ничего не выражало, но его глаза бегали туда и сюда, словно он пытался поймать кого-либо из двух Дамблдоров на лжи.

— Волшебства? — повторил он шёпотом.

— Именно так, — сказал Дамблдор.

— То есть… то есть это волшебство — то, что я могу делать?

— Что же именно ты можешь делать?

— Всякое, — выдохнул Ребус. Волна возбуждения поднималась по его шее к впалым щекам; его словно лихорадило. — Я могу двигать вещи, не трогая. Я могу заставить животных делать, что я хочу, не обучая. Я могу сделать, чтобы с людьми, которые меня раздражают, случились плохие вещи. Если я захочу, я могу сделать им больно.

Его ноги дрожали. Нетвёрдой походкой он подошёл к кровати и снова уселся, уставившись на свои руки, склонив голову, словно молился.

— Я знал, что я не такой как все, — шептал он собственным дрожащим пальцам. — Я знал, что я особенный. Я всегда знал, что тут что-то есть.

— Что ж, ты был совершенно прав, — сказал Дамблдор, который больше не улыбался, но пристально наблюдал за Ребусом. — Ты — волшебник.

Ребус поднял голову. Его лицо преобразилось: в нём было дикое счастье, но, почему-то, оно не сделало его симпатичнее; наоборот, его тонкие точёные черты как-то погрубели, их выражение стало почти звериным.

— А вы тоже волшебник?

— Да, тоже волшебник.

— Докажите, — тотчас же сказал Ребус, тем же самым тоном приказа, как когда он говорил «Скажите правду».

Дамблдор поднял брови. — Если, как я понимаю, ты соглашаешься занять своё место в Хогвартсе…

— Конечно да!

— Тогда тебе следует обращаться ко мне «профессор» или «сэр».

Лицо Ребуса на мгновение напряглось, но затем, неузнаваемо вежливым голосом, он произнёс: — Простите, сэр. Я хотел сказать — пожалуйста, профессор, вы могли бы показать мне?…

Гарри был уверен, что Дамблдор откажется, скажет Ребусу, что для практических демонстраций будет достаточно времени в Хогвартсе, что сейчас они в доме, полном магглов, и поэтому должны быть осторожны. Но, к его огромному удивлению, Дамблдор извлек из внутреннего кармана своего костюма волшебную палочку, направил её на потёртый платяной шкаф в углу и коротко ею тряхнул.

Шкаф охватило пламя.

Ребус вскочил на ноги; Гарри не стал бы его судить, даже завой он от ярости и горя — в шкафу, наверное, было всё, что Ребус мог в целом мире назвать своим. Но не успел Ребус повернуться к Дамблдору, языки пламени исчезли, и шкаф стоял по-прежнему совершенно целый.

Ребус смотрел то на шкаф, то на Дамблдора, потом, с жадным выражением, указал на волшебную палочку: — Где такие берут?

— Всему своё время, — сказал Дамблдор. — Мне кажется, из твоего гардероба что-то пытается выбраться.

Да, без всякого сомнения, в шкафу что-то негромко стучало. Впервые за весь разговор Ребус выглядел испуганным.

— Открой шкаф, — сказал Дамблдор.

Ребус заколебался, затем пересёк комнату и рывком открыл дверцу платяного шкафа. На самой верхней полке, над вешалкой с изношенной одеждой, тряслась и раскачивалась небольшая картонная коробка, словно в ней была заперта стайка всполошившихся мышей.

— Вынь её, — сказал Дамблдор.

Ребус снял дрожащую коробку. Он выглядел расстроенным.

— Есть ли что-нибудь в этой коробке, что не должно принадлежать тебе? — спросил Дамблдор.

Ребус бросил на Дамблдора долгий, пристальный, вычисляющий взгляд.

— Да, я предполагаю так, сэр, — сказал он наконец без всякого выражения.

— Открывай, — сказал Дамблдор.

Ребус снял крышку и, не глядя, высыпал содержание коробки на кровать. Гарри, который ожидал чего-то необыкновенного, увидел смесь самых обыденных вещей: йо-йо, серебряный наперсток, потускневшую губную гармошку… Освободившись из коробки, вещи перестали дрожать, и просто лежали на тонком одеяле.

— Ты возвратишь всё владельцам, вместе с извинениями, — спокойно сказал Дамблдор, убирая палочку за отворот пиджака. — Я узнаю, будет ли это сделано. И будь предупреждён: воровство в Хогвартсе не допускается.

Ребус ничуть не выглядел смущенным; он по-прежнему смотрел на Дамблдора холодно и оценивающе. Наконец он сказал бесцветным голосом, — Да, сэр.

— В Хогвартсе, — продолжил Дамблдор, — мы учим не только использовать магию, но и контролировать её. Ты же использовал её — ненамеренно, я уверен — таким путём, какому в нашей школе не учат и какого не терпят. Ты не первый и не последний, кто пускал свои волшебные силы на свободу. Но тебе следует знать, что Хогвартс может отчислять студентов, а Министерство магии — да, есть такое Министерство — наказывает правонарушителей ещё строже. Все новые волшебники должны принять, что, вступая в наш мир, они подчиняются нашим законам.

— Да, сэр, — снова сказал Ребус.

Было невозможно сказать, что он думает; его лицо оставалось спокойным, когда он возвращал кучку ворованных вещей назад в коробку. Закончив, он повернулся к Дамблдору и прямо сказал: — У меня совсем нет денег.

— Это легко исправить, — сказал Дамблдор, вытягивая из кармана кожаный кошелёк. — В Хогвартсе