— Разве? — удивился Гарри, — а меня — нет.

— Ой, конечно тебя не обыскивали, ты же опоздал… Так вот, а нас всех Филч проверил Датчиком Тайны, когда мы вошли в замок. Любые предметы с Тёмной силой были бы обнаружены, у Крабба, например, конфисковали съёженную голову. Так что, как видишь, Малфой не мог пронести ничего опасного!

Оказавшись в тупике, Гарри некоторое время смотрел, как Джинни Висли играет с Арнольдом- Пуховичком, прежде чем нашёл выход.

— Кто-то мог прислать ему с совой. Его мать или ещё кто.

— Все совы тоже проверяются, — сказала Эрмиона. — Филч сказал нам об этом, когда тыкал своим Датчиком Тайны вовсюда, куда мог дотянуться.

На этот раз Гарри не нашел, что ответить. Похоже, точно не было ни единого пути, чтобы Малфой смог пронести в Хогвартс какую-нибудь опасную или Тёмную штуку. Он с надеждой посмотрел на Рона, однако тот сидел со сложенными на груди руками и не сводил глаз с Лаванды Браун.

— Как ты думаешь, как Малфой…?

— Ой, Гарри, да кончай ты, — сказал Рон.

— Слушай, это не моя вина, что Слизхорн пригласил меня и Эрмиону на эту дурацкую вечеринку, ты же знаешь, что мы не хотим идти! — разозлился Гарри.

— Ну, раз меня никуда не пригласили, пойду-ка я лягу спать, — сказал Рон, вставая с кресла.

Он протопал к спальне мальчиков, оставив Гарри с Эрмионой глядеть ему вслед.

— Гарри, — сказала Демелза Робинс, новая нападающая из его команды, неожиданно подошедшая сзади. — Мне велено тебе передать…

— Профессором Слизхорном? — с надеждой спросил Гарри.

— Нет, профессором Снэйпом, — сказала Демелза. У Гарри упало сердце. — Он сказал, чтобы ты пришел в его кабинет в половине девятого сегодня вечером для отбывания твоего взыскания, причем — э- э-э — неважно, сколько приглашений на вечеринки ты получил. И он хочет, чтобы ты знал, что ты будешь сортировать флобберов, отбирать тухлых от хороших, пригодных для зелий, и… он ещё сказал, что нет необходимости приносить защитные перчатки.

— Ясно, — сказал Гарри мрачно. — Спасибо, Демелза.

Где был Дамблдор, и что делал за эти дни?

За последующие две недели Гарри видел директора школы лишь дважды. Дамблдор почти не появлялся за завтраком, и Гарри думал, что Эрмиона была права, когда говорила, что он надолго покидает школу. Он что, забыл об уроках, которые собрался было давать Гарри? Дамблдор сказал, что уроки ведут к чему-то, относящемуся к пророчеству; тогда Гарри почувствовал себя ободрённым, успокоенным, а сейчас — вроде как заброшенным.

В середине октября подошло первое в году посещение Хогсмида. Гарри уже гадал, будут ли вообще разрешены эти прогулки, раз тут такие крутые меры безопасности по всей школе, и был рад узнать, что всё останется по-старому. Это было всегда приятно — на несколько часов выбраться из замка.

В назначенный для прогулки день Гарри проснулся рано утром (явно обещавшим ненастье), и, чтобы скоротать время до завтрака, принялся за чтение «Углублённого приготовления зелий». Обычно он не читал учебников, лёжа в кровати; такое поведение, как верно заметил Рон, было неприлично для всякого, кроме Эрмионы, которая на этом чокнулась. Гарри, правда, казалось, что «Углублённое приготовление зелий» Принца-полукровки трудно назвать обычным учебником. Чем дольше Гарри изучал книгу, тем больше понимал, сколько всего она вмещает — не только полезные приписки и вычеркивания в рецептах зелий, обеспечившие ему такую блестящую репутацию в глазах Слизхорна, но ещё и хитроумные маленькие заклинания и заклятия, вписанные на полях; эти заклинания — Гарри был уверен — Принц изобрёл, судя по вычёркиваниям и помаркам, сам.

Гарри уже попытался пару раз выполнить несколько самодельных Принцевых заклинаний. Среди них был сглаз, от которого ногти на ногах начинали расти с пугающей быстротой, (он опробовал его в коридоре на Краббе, с очень увлекательным результатом); проклятье, которое приклеивало язык к нёбу (его он наложил дважды, ко всеобщему ликованию, на ни о чём не подозревающего Аргуса Филча); и, изо всех самое, пожалуй, полезное заклинание, Заглушение, которое наполняло уши любого, находящегося поблизости, непонятным гудением, так, что можно было вести длинные беседы прямо в классе, и не бояться быть подслушанными. Единственным человеком, который не находил эти чары забавными, была Эрмиона: она держалась позиции твёрдого неодобрения всего этого дела, и, если Гарри у неё на глазах применял Заглушение, вообще отказывалась говорить.

Сидя на кровати, Гарри поворачивал книгу то так, то этак, чтобы получше разобрать строчки инструкций к заклинанию, которое, похоже, трудно давалось Принцу. Было полным-полно вычеркиваний, поправок, но в конце, втиснутая в уголок страницы, стояла маленькая запись:

Левикорпус (бслв)

Ветер и дождь со снегом без устали хлестали по окнам, Невилл громко храпел, а Гарри перечитывал примечание в скобках. «Бслв'… должно быть, это означает «бессловесный». Гарри засомневался, что у него заклинание получится: с Бессловесными заклинаниями у него по-прежнему были трудности, которые Снэйп был всегда рад комментировать, на каждом уроке по Защите. С другой стороны, пока что Принц показывал себя куда более способным учителем, нежели Снэйп.

Гарри поднял палочку, ни во что специально не целясь, коротко мотнул ею снизу вверх, и мысленно произнёс:

— Левикорпус!

— Ааааааааа!

Вспышка света, голоса вразнобой: в комнате не осталось ни единого, кого бы не разбудил вопль Рона. Гарри в ужасе уронил «Углублённое приготовление зелий»: Рон болтался в воздухе, словно невидимый крюк поднял его за лодыжку.

— Ой, извини, — завопил Гарри, пока Дин и Шеймус задыхались от хохота, а свалившийся с кровати Невилл неловко поднимался.

— Подожди — я сейчас тебя спущу, — Гарри схватил упавшую книгу и начал лихорадочно её листать в поисках нужной страницы; наконец, он нашёл её и разобрал слово, мелко втиснутое под заклятием. Молясь, чтобы оно было противозаклятием, собрав все свои силы, Гарри произнёс про себя «Либеракорпус!» Новая вспышка, и Рон грохнулся на матрас.

— Прости, — уныло повторил Гарри, в то время как Дин и Шеймус продолжали заходиться смехом.

— Завтра, — не без труда пробормотал Рон, — ты лучше просто включи будильник.

К тому времени как они оделись, упаковались в связанные миссис Висли свитера, нагрузились охапкой плащей, шарфов и перчаток, Роново потрясение развеялось, и он решил, что новое заклинание Гарри очень даже крутое; настолько крутое, что он, не теряя времени, тут же угостил Эрмиону подробным рассказом, как только они уселись за стол завтракать.

— …и затем была ещё вспышка, и я приземлился на кровать! — ухмылялся Рон, подкрепляясь сосисками.

Эрмиона же за весь рассказ ни разу не улыбнулась, даже чуть-чуть, а в конце взглянула на Гарри с ледяным неодобрением.

— А это проклятие, оно, случайно, не из той твоей книги? — спросила она.

Гарри, нахмурившись, посмотрел на неё.

— Самое мрачное умозаключение, как всегда?

— Так оттуда?

— Ну да… оттуда, ну и что из этого?

— Значит, ты просто решил попробовать неизвестное, написанное от руки, заклинание и поглядеть,