Волдеморт. Пока, правда, у нас всё получалось. Поднять лодку нам разрешили.

— Но почему они нам разрешили? — Гарри не мог избавиться от картины щупалец, поднимающихся из тёмной воды, как раз когда берег скроется из виду.

— Волдеморт, наверное, абсолютно уверен, что никто, кроме очень сильного мага, не сможет найти эту лодку, — сказал Дамблдор. — Я думаю, что он готов рискнуть этой, самой, на его взгляд, невероятной, возможностью — что кто-то её найдет, имея в виду, что впереди он заготовил другие препятствия, такие, которые только он сможет преодолеть. Мы увидим, был ли он прав.

Гарри посмотрел на лодку. Она показалась ему очень маленькой:

— Не похоже, что её построили для двоих. Она выдержит нас обоих? Мы вдвоём её не перегрузим?

Дамблдор хмыкнул:

— Волдеморта должен беспокоить не вес того, кто пересекает озеро, а его магическая сила. Я склонен думать, что на лодку наложены такие чары, чтобы она могла нести за раз только одного волшебника…

— Но тогда…?

— Я не думаю, что ты пойдёшь в счёт, Гарри. Ты не достиг совершеннолетия и не закончил образования. Волдеморт никогда не мог бы подумать, что шестнадцатилетний юноша дойдет досюда. Я думаю, что вряд ли твои силы будут замечены — рядом с моими.

Такие слова ни на сколько не подняли дух Гарри. Похоже, Дамблдор понял это, потому что добавил:

— Ошибся тут Волдеморт, Гарри, ошибся… Старость глупа и забывчива, когда недооценивает молодость… А сейчас ты залезай первым, и будь осторожен, не касайся воды.

Дамблдор отступил, и Гарри осторожно залез в лодку; Дамблдор последовал за ним, положив свёрнутую цепь на дно. Им пришлось тесно прижаться друг к другу; Гарри было не усесться по-нормальному, он скорчился, выставив колени над краем лодки, которая тут же начала двигаться. Не было слышно ни звука, кроме тихого журчания, с которым нос лодки разрезал воду; лодка плыла сама по себе, словно невидимый канат тянул её вперёд, к сиянию посреди озера. Скоро уже не стало видно стен пещеры; можно было подумать, что они в море — вот только волн не было.

Гарри посмотрел вниз; он увидел, как золотистое отражение света его палочки искрится и играет в чёрной воде. По ровной, как стекло, воде, от лодки расходилась глубокая рябь, борозды на тёмном зеркале…

А потом Гарри увидел её, мраморно-белую, плавающую под самой поверхностью воды. — Профессор! — сказал он, и его голос громко разнёсся над тихой водой.

— Гарри?

— Мне показалось, там в воде рука — человечья рука!

— Да, я уверен, именно её ты и видел, — спокойно промолвил Дамблдор.

Гарри уставился в воду, высматривая скрывшуюся руку; к его горлу подступила тошнота.

— Так эта штуковина, которая выпрыгнула из озера… — Но Гарри получил ответ прежде, чем Дамблдор успел что-то сказать: свет волшебной палочки, скользящий по воде, показал ему — на этот раз — целого мёртвого человека; он лежал в воде кверху лицом, под самой поверхностью, открытые глаза мутные, словно затянутые паутиной, волосы и одежда колышатся, как дым.

— Тут, в воде, трупы! — голос Гарри прозвучал выше, чем обычно, словно чужой.

— Да, — без признака волнения сказал Дамблдор, — но сейчас нам не надо из-за них волноваться.

— Сейчас? — повторил Гарри, отрывая свой взгляд от воды, чтоб посмотреть на Дамблдора.

— Да, пока они спокойно плавают под нами, — сказал Дамблдор. — Мертвец сам по себе не страшен, Гарри, не больше, чем страшна темнота. Лорд Волдеморт, который, конечно, втайне боится и того, и другого, с нами бы не согласился, но сейчас он вновь показывает свою нехватку разумения. Это неизвестности мы боимся, когда смотрим на смерть и темноту, ничего более. — Гарри ничего не сказал; он не хотел спорить, но находил мысль о том, что вокруг и под ними плавают мёртвые тела, ужасной, и, более того, он не верил, чтобы они не были опасными.

— Но одно из них прыгало! — сказал он, пытаясь сделать свой голос таким же ровным и спокойным, как у Дамблдора. — Когда я попробовал Призвать Разделённую Суть, тело выпрыгнуло из озера!

— Да, — сказал Дамблдор, — я не сомневаюсь, что когда мы возьмём Разделённую Суть, мы увидим их не такими мирными. Впрочем, они, как большинство обитающих в холоде и темноте, боятся света и жара, а их-то мы при надобности и позовём на помощь. Огонь, Гарри, — добавил Дамблдор, улыбнувшись в ответ на изумление Гарри.

— А… ясно…, - быстро сказал Гарри. Он повернулся и стал смотреть на зелёный свет, к которому всё плыла и не могла подплыть лодка. Гарри больше не мог притворяться, что ему не страшно. Огромное чёрное озеро, кишащее мертвецами… Казалось, что это было давным-давно — как он встретил профессора Трелони, как он дал Рону и Эрмионе Феликс Филицис… Внезапно он пожалел, что нормально так с ними и не попрощался… а с Джинни и вообще не увиделся…

— Скоро прибудем, — радостно объявил Дамблдор. Действительно, зеленоватое свечение стало, наконец, ярче и ближе, и через несколько минут лодка остановилась, легко ткнувшись во что-то, чего Гарри сначала не мог разглядеть; потом, подняв свою палочку, он увидел, что они достигли маленького острова, куска гладкой скалы посреди озера. — Следи, чтобы не коснуться воды, — опять напомнил Дамблдор, когда Гарри полез из лодки.

Островок был не больше, чем кабинет Дамблдора, плоский тёмный камень, на котором не было ничего, кроме источника зеленого света, который, когда к нему приблизились, оказался очень ярким. Гарри, сощурясь, посмотрел на него. Сначала он подумал, что это какая-то лампа, но потом он увидел, что свет исходит из каменной чаши, похожей на Думоотвод, стоящей на каменном постаменте. Дамблдор подошёл к чаше, Гарри — за ним. Стоя рядом, они заглянули в чашу — она была полна изумрудного цвета жидкостью, источавшей свет — как фосфор.

— Что это? — тихо спросил Гарри

— Точно не знаю, — ответил Дамблдор. — Во всяком случае, что-то похуже крови и трупов, — Дамблдор отвернул рукав мантии, открывая свою почерневшую руку, и потянулся кончиками опалённых пальцев к поверхности зелья.

— Сэр, нет, не прикасайтесь…!

— А мне и не прикоснуться, — Дамблдор слегка улыбнулся. — Видишь? Я не могу подвести руку ближе. Попробуй ты.

Пристально глядя на чашу, Гарри протянул к ней руку и попробовал прикоснуться к зелью. Его пальцы наткнулись на невидимую преграду, где-то в дюйме от поверхности. Как бы сильно он ни нажимал, его пальцы упирались во что-то, словно воздух становился плотным и упругим.

— Гарри, отойди, пожалуйста, — Дамблдор поднял свою палочку и сделал несколько сложных движений над поверхностью зелья, бормоча что-то себе под нос. Ничего не произошло, разве что зелье засветилось ещё ярче. Гарри молчал, пока Дамблдор работал, но когда он опустил палочку, Гарри почувствовал, что опять можно разговаривать.

— Вы думаете, что Разделённая Суть здесь, сэр?

— О да, — Дамблдор ещё ближе склонился над чашей. Гарри увидел, в ровной поверхности зелёного зелья, перевернутое отражение его лица. — Но как до неё добраться? В зелье не проникает рука, его нельзя заклинанием ни удалить, ни раздвинуть, его не вычерпать, не вылить, его нельзя ни превратить во что-то другое, ни заклясть, ни как-то по-другому изменить его природу. — Словно машинально, Дамблдор опять поднял свою палочку, покрутил ею в воздухе, и поймал хрустальный кубок, наколдованный из ниоткуда. — Я могу лишь сделать заключение, что зелье надо выпить.

— Что? — закричал Гарри. — Нет!

— Да. Я думаю, что только выпив его, я смогу опустошить чашу и увидеть, что в ней лежит.

— Но если… если оно вас убьет?

— Ну, я не думаю, что так случится, — беззаботно отверг Дамблдор. — Лорд Волдеморт вряд ли захочет убить человека, что смог добраться до острова. — Гарри не верил своим ушам. Это что — опять безумная Дамблдорова тяга всегда видеть во всех хорошее?