— Игорь, Игорек!
Молодой человек, сидящий на куче соломы, услышав ее голос, вздрогнул от неожиданности.
— Господи, Валерия!
Они поспешили навстречу друг другу и чуть не столкнулись посередине коморки.
— Валерка! Откуда….откуда ты взялась? — удивленно воскликнул Игорь, который никак не ожидал такого оборота дел.
Девушка, польщенная его удивлением, широко улыбнулась, и, бросив на кучу соломы светящий в лицо молодому ученому фонарик, от радости бросилась к нему на шею.
— Ты же сказал, что в случае неудачи мы с Марийкой должны придти тебе на выручку, вот я и пришла!
— А если серьезно?
— А если серьезно, нам надо срочно отсюда сматываться! — она потянула его к двери.
Очутившись в трапезной, Игорь прищурился, привыкая к дневному свету, а Валерия предусмотрительно закрыла за ним дверь и попросила молодого человека задвинуть тяжелый засов.
— Пусть твой побег не сразу бросится им в глаза, — сказала она и счастливо улыбнулась.
— Хватит любезничать! — окликнул их Алексей, вновь показавшийся в окошке.
— Алешка! — удивился Игорь, увидев в окне улыбающуюся физиономию друга. — Ну, братцы, я отказываюсь что-либо понимать!
— Сейчас и не до того! — сказал Алексей. — Придумай лучше как вам с Валеркой выбраться из этого проклятого заведения. Ее, конечно, можно и назад в окно запихнуть, а вот ты…
Игорь обвел взглядом небольшое оконное отверстие, сравнимое разве что с обычной форточкой в стандартной московской квартире, и удивленно взглянул на Валерию.
— Ну и ну! Как тебе удалось в него пролезть?
— А очень захотелось!
— Мне для этого пришлось ее раздеть! — сказал Алексей. — Видишь, стоит перед тобой в одном исподнем!
Игорь окинул Валерию восхищенным взглядом.
— Я уже видел ее сегодня в этом костюме, там на поляне. — Сказал он, заставив сердце Валерии затрепетать от приятных воспоминаний.
— А чего нам опасаться, если у меня с собой электрошок? — успокоив ребят, сказал Игорь. — Можете не волноваться, мы выйдем отсюда через дверь, как все нормальные люди.
— Ничего себе! — удивился Алексей. — И как же ты с электрошоком в 'темную' — т о угодил?
— А это тоже отдельная история, ее я потом расскажу. — Игорь взял Валерию за руку.
— Ну, куда прикажешь идти?
— Отсюда к выходу только два пути. — Сообщил Алексей. — Через приемную, где наверняка все они и сидят, да через 'темную', которая закрыта с другой стороны на такой же засов.
— Стало быть, выход только один! — констатировал Игорь. — Через приемную!
— Но всех сразу электрошоком не усмиришь! — занервничал Алексей.
— А мы вот что придумаем! — Игорь достал из рюкзака несколько дымовушек.
— Алешка, скорей кинь мне свою зажигалку!
Подпалив хвостики дымовых шашек, Игорь попросил Валерию распахнуть дверь, ведущую в приемную, и забросил их туда все сразу, предоставив людям средневековья самолично ознакомиться с плодами человеческого прогресса.
На минуту перед ним промелькнули удивленные лица Ивана Головинова и Афанасия Серебренникова, которые сидели к двери передом, а также замедленный поворот головы сидящего к ней спиной Андрея Краюшкина, и снова исчезли за захлопнувшейся дверью. По поводу реакции Савелия Никоноровича Игорь ничего сказать не мог, по той простой причине, что тот к этому моменту уже снимал свой тяжелый мундир на пороге собственного дома.
Игорь взглянул на часы.
— Через пять минут мы будем пробираться к выходу, — сообщил он.
— Ну, тогда и я пошел. — Обрадовался Алексей. — Приходите к повозке, а то Марийка наверное, уже совсем извелась. Только, пожалуйста, будьте осторожны!
На улице уже смеркалось и Настя, обеспокоенная долгим отсутствием ребят, прислушивалась к каждому шороху, доносящемуся из леса. Ей было страшно подумать о возможном неудачном исходе задуманного ими мероприятия по освобождению Алексея. И девушка упорно отгоняла от себя навязчивые мысли о том, что она будет делать в том случае, если ребята не вернутся. Сначала разговорившийся, было, Борис, немного помог ей справиться с беспокойством и скоротать время, но вскоре чрезмерная навязчивость паренька, действующая на нервы, показалась невыносимой, и она велела ему замолчать. Обиженный Борис развел костер, и, примостившись возле него, принялся наблюдать за огненными языками.
— Зело есть захотелось! — сказал он, поглядывая на строгий объект своей опеки.
— Хоть бы ушицы чуток глотнуть!
— Наливай, да ешь! — ответила ему Настя. — Только отыщи себе вон в том рюкзаке тарелку да ложку.
— Что сие есть 'тарелка'? — поинтересовался Борис.
— Миска, плошка, или не знаю, как там у вас она еще называется!
— А…! — понятливо кивнул паренек, и, вскочив с земли, подбежал к рюкзаку. Настя же, у которой от долгого нахождения в одной позе, затекла нога, облокотилась на локоть и полулежа, принялась наблюдать за ним от нечего делать. И тут до ее слуха донесся звук шагов.
— Ребята! — пронеслась у нее в голове радостная мысль! Она снова прислушалась и шикнула на Бориса, копающегося в рюкзаке.
— Борька, тихо! Замри! Слышишь, кажется кто-то идет!
Мальчишка вынул руку из рюкзака.
— И впрямь идут! — подтвердил он, прислушиваясь к доносящимся до его слуха шагам.
Через некоторое время на поляну вышли двое бородатых крестьян в сопровождении Семена.
— Они, тятя, они! — малолетний подросток указал в сторону Насти и Бориса. — Кому ж тут еще быть!
— Дядька Никифор?! — удивился Борис, увидев селян, — Митрофанович! Чего это вы?
— Да, вот, прибыли на твоих новых знакомцев полюбопытствовать, да тебя, сорванца, домой привесть! — сказал один из мужчин в сером длинном по щиколотку кафтане. — Я как, никак за тебя перед титуном ответ держу и потому завсегда должон присматривать, будь ты неладен!
— А, чего присматривать-то?! — удивился Борька. — Я, бывало, и не в такую пору домой приходил! Чего со мной сделается?!
— Ладно, помалкивай, ужо! — строго приказал пареньку крестьянин, и посмотрел при этом на сидящую поодаль Настю, явно не желая, чтобы Борька и далее удивлялся их неожиданному появлению. Ведь тогда сразу стало бы ясно, что они явились сюда вовсе не ради мальчишки-сироты, а из любопытства.
— Ну, и где ж твои люди-то? — спросил второй крестьянин, обращаясь к Семену. — Покуда я тут только одну девку и вижу.
Семен пожал плечами и вопросительно уставился на Бориса.
— Ушли они покуда! — ответил тот, на немой вопрос друга, — а меня с ней вот оставили. — Вишь, дядька Никифор, ногу она повредила, поглядел бы, а?
— Чего ты несешь? — возмутилась Настя.
— А, что? — настаивал Борис. — Дядька Никифор у нас по этому делу мастак. Он, почитай, всю нашу деревню знахарит.
— Помалкивай! — насупилась Настя. — Обойдусь как-нибудь без твоего дядьки Никифора. — И она демонстративно прикрыла больную ногу пледом.
— Вишь, тятя, как она говорит? — обрадовался Семен. — Я же тебе говорил, — не по нашему!
