Славка оказался на перекрестке. Впереди была обычная улица окраины, черепичные крыши, а за крышами плавилось под солнцем море. И опять рванулся с моря плотный теплый ветер.

— ...Слава! Семибратов!

Он даже не удивился. Он только обрадовался. К нему торопливо шла Любка Потапенко.

— Семибратов! Ты что здесь делаешь?

— А ты? — глупо спросил Славка и очень мягко поставил портфель на каменный тротуар. Она улыбалась.

— Я же тебе говорила: у меня здесь бабушка живет. На улице Морских пехотинцев.

Славка не помнил такого разговора. Но какая разница? Главное, что все теперь будет просто. Главное, что не надо двигаться с места.

— Любка, — быстро сказал Славка. — Здесь есть где-нибудь военная часть?

У нее широко распахнулись глаза.

— Тебе зачем?

— Ты не спрашивай. Скажи — есть?

— Военная тайна, да?

— Да скорее же...

Она капризно пожала плечами.

— Подумаешь, какой нервный. Вон, через дорогу посмотри, там проходная.

И Славка увидел. Там опять была белая стена, но не такая глухая, как у дороги. В нее была встроена проходная будка, а рядом виднелись решетчатые ворота со звездами и якорями. У зеленой двери стоял часовой в черной форме морского пехотинца.

'Вот и все', — подумал Славка. И нетерпеливо сказал:

— Потапенко, сходи к ним, позови кого-нибудь из военных. Пожалуйста.

— Зачем?

— Очень надо.

— Сперва скажи. Было не до споров.

— Люба, — сказал Славка, — позови, пожалуйста. У меня в портфеле неразорвавшийся снаряд.

Она еще обиделась, дура:

— Ты что меня разыгрываешь? У тебя там Артемка. Вон из дыры лапа торчит!

В самом деле, внизу из портфеля торчала Артемкина лапа в зеленой штанине.

— Артемка на дне, а сверху снаряд. Честное слово.

Любой нормальный человек сразу кинулся бы к проходной.

Но Любка прижала к щекам ладони, приоткрыла рот и шепотом спросила:

— Правда, Слава? Покажи...

— Ну какая же ты безмозглая! — с отчаянием сказал Славка. — Тогда отойди! Отойди на сто метров! Ну!!

Он крикнул так, что она отскочила. Конечно, не на сто метров, но довольно далеко.

Славка поднял портфель и перешел дорогу. Сзади раздались тяжелые шаги. Славку обогнал пожилой усатый мичман в голубой куртке. Или, может быть, прапорщик — Славка не знал, какие там звания у морских пехотинцев. В общем, две звездочки на гладком черном погоне. Часовой козырнул. Мичман кивнул и взялся за ручку двери.

— Постойте, — тонким голосом сказал Славка. — У меня важное дело!

Мичман обернулся и удивленно поднял клочкастые седые брови. Придержал дверь.

— Ты к кому? Проходи. Ты сын майора Ковского?

Славка вошел. Он не имел права идти туда со своим грузом, но получилось само собой.

После знойной улицы здесь было прохладно и темно. Славка помигал, разглядел у стены табурет и опустил на него портфель.

— Я не сын... Пожалуйста, осторожнее. Здесь снаряд.

— Что за шутки? — недоверчиво и слегка раздраженно спросил мичман.

Славка быстро, хотя и осторожно, отстегнул замки. Он чувствовал небывалое облегчение. Здесь, при опытном взрослом человеке, не могло случиться ничего страшного.

— Вот... — сказал Славка и тихо откинул крышку. Мичман заглянул в портфель. Сначала нахмурился, но тут же лицо его стало спокойным.

— Где ты эту штуку разыскал?

— На свалке у танкера 'Бея', в конце Большой бухты.

— А зачем притащил сюда?

— Куда же было девать? — со звоном спросил Славка. Его захлестнула обида. — Там были маленькие ребята!

Мичман опять посмотрел на Славку — теперь внимательным и продолжительным взглядом. И коротко улыбнулся.

— Да не бойся, — вдруг мягко сказал он. — Натерпелся, да? Это не снаряд, это портативный газовый баллон для разогрева самолетных моторов. Их многие путают со снарядами, кто не знает...

— Баллон?

Кто-то громко хихикнул.

Славка растерянно оглянулся и увидел Потапенко. Он только силуэт ее увидел в прямоугольнике двери, за которой полыхал знойный день, но сразу представил Любкино лицо.

Баллон!!

Завтра будет хохотать вся школа...

И все было зря: белая дорога, изнуряющий страх...

И нелепая ссора с Тимом!

Славка всхлипнул и кинулся к двери, проскочил мимо отлетевшей Любки и побежал вдоль стены. Сначала быстро — так, что горячий ветер забивал горло. Потом тише: стало колоть в боках. Но все равно бежал. По улице, по белой дороге...

Потом не хватило дыхания, и Славка перешел на шаг. Ветер мохнатыми ладонями гладил мокрое лицо. Славка наконец подумал: зачем было убегать?

Еще хуже будет. Еще больше станет издеваться Любка. Расскажет, как он выскочил, будто капризная девчонка.

И портфель с Артемкой остался там...

Вернуться?

Нет, вернуться он не мог. Он только пошел потише.

И может быть, от ровного шага ровнее стали мысли.

Что он нервы распустил? Разве плохо, что снаряд оказался баллоном? Наоборот. Иначе кто знает, был бы сейчас на свете Славка Семибратов или не был?

Портфель, конечно, отдадут Любке...

Любка раззвонит про эту историю? Пусть. Славка не виноват, что снаряд не настоящий. А если найдутся дураки, которые будут смеяться, — их дело. Пускай хоть весь свет смеется. Разве это сейчас главное? Главное — Тим!

Лишь бы Тим не ушел!

Какой-то переулок вывел Славку к бухте. Правее базы. Славка подскочил к воде, разогнал ладонями нефтяную пленку, которая приплыла от стоявшего неподалеку танкера. Плеснул соленой водой в лицо. Вытерся подолом, заправил рубашку. Быстро зашагал к базе.

Тим не ушел. Он сидел у ворот на старом перевернутом ялике. Он поднялся навстречу Славке.

— Тим! — поспешно сказал Славка. — Это был не снаряд! Это газовый баллон... Мне мичман сказал... Тим, ты что?

Тим протянул Славке его учебники, связанные обрывком фала. Не глядя. Потом повернулся и пошел.

— Тим... — сдавленно сказал Славка.

Тим не остановился.