что развод с мужем окончательно оформлен.
Но она тайком припасла еще одну копию сценария — паранойя не дремлет. Прятала ее на дне чемодана. Но и от этой копии нет пользы. Все-таки жутковато — ведь опасность может прийти к тебе не только из мира усопших.
— Вы все время рассказываете о себе в настоящем времени и в третьем лице, — посетовала Судья.
— Правильно, потому что так пишутся сценарии, — ответила Сценаристка. — А как же еще можно излагать? События разворачиваются перед вашими глазами. Не прошлое и не будущее, а только настоящее — другие времена непозволительны.
Она умолкла. Мне даже показалось, уснула, избавившись наконец от этих видений, разрывавших ее мозг изнутри. Во всяком случае, большие серые глаза были закрыты, хотя веки все равно нервно подрагивали. И я даже порадовалась за нее.
Все мы были довольны такой передышкой, но потом ко мне подошла Мачеха и попросила отойти с ней в сторонку на пару слов. Я догадалась зачем — она хотела попросить меня прочесть ее рукопись. Это была смелая просьба. До сих пор ее было почти не видно и не слышно, она, как и Сценаристка, кажется, больше интересовалась не процедурами, а покоем и тишиной, необходимыми для писательского труда. Что касается меня, то я предпочитаю вокруг бардак и хаос — так мне легче пишется, особенно когда время поджимает. Но все творят по-разному, а многие даже ждут какого-то особого вдохновения. Лично я ничего не жду — пишу как могу, когда умудряюсь выкроить время. Конечно, я согласилась прочесть ее рукопись. Эта женщина была мне симпатична. Лет около сорока, она оставляла приятное впечатление — собранная, целеустремленная, рассудительная, внушающая доверие, — и миловидная внешность очень подходила к этим чертам. Говорила она как человек глубоко образованный — мелодичный голос, дружелюбные интонации, но с привычкой к командным ноткам. Оказалось, Она работает на радио, где люди не такие проворные, как, скажем, на телевидении или в прессе, зато более душевные и доброжелательные. Она, конечно же, мила с подчиненными, учтива с начальством и всегда готова к общению. На любых деловых встречах и переговорах держалась непринужденно и уверенно и старалась, чтобы все в итоге поспевали домой к чаепитию. Представлялась она не женой, матерью или облеченной властью начальницей, а мачехой. Я спросила ее, о чем, собственно, книга, не об этом ли как раз, и она утвердительно кивнула. Обещала кое-что подправить и отдать мне на прочтение.
Это была всего лишь новелла. Она, оказывается, ходила на литературные курсы, заинтересовала какого-то издателя, но потом от затеи пришлось отказаться — ее падчерица Элиза и муж возражали. Но здесь она наслушалась наших историй и решила, что должна продолжать. Эту историю следует написать — хотя бы ради всех мачех на планете.
— Если бы мне удалось убедить женщин не выходить замуж за мужчин с детьми, я была бы рада, — сказала она.
В голосе ее звучала горечь, и мы все заинтересовались, Бывшая Жена Викария заметила, что в таком случае количество повторных браков сильно сократится, чем несказанно порадовала Мачеху.
Психологиня, теперь уже открыто жавшаяся к Судье, поддержала идею. Она тоже жалела несчастных мачех хотя бы потому, что мужик быстренько забывает о бывшей жене, когда та разводится с ним или умирает. Для мужчины есть только одна жена — которая в настоящий момент торчит у него в постели и на кухне, обеспечивая его сексом и жратвой. Это как самый младший ребенок в семье — вертится под ногами и потому получает все самое лучшее. Здесь совпали две прописные истины — Дарвина и Фрейда. Любая мачеха, пытаясь вытолкать из гнезда детишек соперницы, попросту заботится о собственном благосостоянии. Так что, пасынки и падчерицы, берегитесь!
Такое одобрение Судьи подействовало на нашу Мачеху странным образом — она почему-то возбудилась и, выскочив из воды, вспрыгнула на бортик джакузи, топая ножкой и сердито раздувая ноздри.
— Господи! Да я-то как раз на стороне бедной мачехи! — воскликнула она, потом взяла себя в руки и прибавила: — Вы уж простите. Я в последнее время живу в таком напряжении!
— Немного интеллекта и понимания, и эти запутанные житейские проблемы вполне можно разрешить, — чопорно заметила Психологиня.
— Что верно, то верно, — поддакнула Судья, сомкнув пухлые ладошки. — Просто шикарно сказано!
В ответ на это Мачеха только рассерженно фыркнула, заносчиво мотнув головой. Оказывается, она тоже умела выходить из себя. И нам это было приятно осознать, поэтому мы решили не доканывать ее. Вероятно, подействовало подлитое в воду Судьей жасминовое масло, от которого мы все стали вялыми и томными.
Глава 29
Мы с Майрой уединились на кухне поболтать. Остальные разбрелись кто куда — одни затеяли игру в «виселицу», другие разошлись по своим номерам.
Но нам покоя не хотелось. Я пребывала в возбужденном состоянии, так просто все разрешив. Возможно, я испытывала неприязнь к Элеанор как раз потому, что видела в ней себя. Но равнять мой случай с историей Элеанор, Найши и Белинды все же не стоило. Их конфликт был из ряда вон выходящим. А в случае с Дженни не было ни моря крови, ни искромсанной ножом плоти. Просто когда-то я поступила с нею не очень хорошо, только и всего. Теперь поняла ошибку, и с этим можно было жить. Все мои страхи и смутное ожидание небесной кары рассеялись, как только я осознала свою вину и внутренне приняла ответственность за случившееся. Суматранский грипп исчез вместе с бредовыми интернет-блогами. У Майры снова заработал спутниковый телефон, а у Беверли компьютер. И с Джулианом тоже все обошлось — он вовсе не собирался крутить роман с Дженни и менять меня на нее. И все же у меня осталось какое-то странное ощущение, что все могло бы обернуться иначе — словно неведомое космическое решение зависело от моих действий. Такое впечатление, будто последние несколько дней я служила точкой опоры для некоего равновесия между чередующимися добром и злом.
Казалось, не разреши я благополучно свои внутренние проблемы, и во внешнем мире тоже ничего бы не разрешилось. Такое впечатление, будто атмосфера на планете накалялась, все опасные вещи в мире сгрудились в кучу за стенами этого замка и не хватало только одного последнего толчка. Еще немного, и начались бы эпидемии, ядерные войны, от глобального потепления вскипели моря, а какой-нибудь рухнувший на Землю астероид покончил бы со всеми нами навсегда, но благодаря мне все вдруг встало на свои места и человечество получило возможность начать все заново. Но Боже, какое безумие! Так нагло ставить себя во главу угла! Мой солипсизм не знал границ.
Стоит задуматься, как мы вообще умудряемся жить, окруженные столькими опасностями. Ведь это же просто чудо! Майра вдруг перестала тереть на терке сыр и посмотрела в окно.
— Ты только взгляни! — воскликнула она.
За окном падали крупные снежинки. Такого мощного снегопада я не видела никогда.
— Так мы застрянем здесь надолго, хотим того или нет, — сказала Майра. — Несколько часов, и дороги занесет так, что не проедешь.
К нам заглянула Беверли.
— Надеюсь, дамы, вы помните, что сыр нужно завернуть во влажную тряпочку, перед тем как положить его обратно в кладовку? Иначе он засохнет и станет негодным. Зачем же впустую переводить добро? Я знаю эти вещи, поскольку у моих родителей молочная ферма под Гамильтоном.
Мы обещали запомнить это.
Она выразила надежду, что снегопад не будет слишком сильным и не выведет из строя линии электропередачи — телефон-то уже не работал.
— Многие дамы, наверное, пожалеют, что не послушались моего совета и не уехали отсюда раньше, — заметила она. — Теперь выбраться будет непросто.
