которая эмигрирует в новый мир, – клиент “Золотых врат”, сбежавший с одной из девушек Фисбы Ольт. Жаль, что нельзя сообщить об этом в прессу».

– Желаю вам счастья, – сказал Леон Тэрпин и хихикнул.

В течение следующей недели, ко всеобщему удовлетворению, первая партия гибов перешагнула порог скатлера, чтобы оказаться в совершенно новом мире. Вся страна наблюдала за этим событием по телевидению, а непосредственными его зрителями стали Леон Тэрпин, президент Шварц, кандидат от Либерально-республиканской партии Джеймс Брискин, владелец скатлера Дариус Петель и другие высокопоставленные лица, большая часть из которых пыталась скрыть охватившие их эмоции.

«Законченные дураки, – думал Дар Петель, глядя на поток мужчин и женщин, двигавшийся через входной обруч скатлера. Его слегка затошнило, и он пошел в дальний конец лаборатории “ЗР”, чтобы закурить. – Неужели они не знают, что их ждет на другой стороне? Или их это не волнует? И вообще, кого- либо волнует их судьба? Я должен закрыть скатлер, – подумал Петель. – Все-таки это моя собственность. Я наслушался Билла Смита, пока летел вместе с ним через Атлантику, и теперь мне совершенно не хочется, чтобы мою машину использовали в качестве транспорта для эмигрантов. Слишком рано.

Интересно, где теперь синантроп? Может быть, в Йельском институте психиатрии? Или в другом столь же достойном месте, где его подвергают серии тестов на интеллект. И, само собой, без конца расспрашивают о базовых составляющих культуры его народа».

Часть сведений, которые сообщил Билл Смит, попала в гомеогазеты. Например, выяснилось, что синантропы не знали стекла, резины, а также электричества, пороха и, естественно, атомной энергии. Но, что выглядело еще более странно, они не изобрели также ни часов, ни парового двигателя, чего Дар Петель никак не мог понять. И вообще, вся их цивилизация представляла для него одну большую загадку.

Одно не подлежало сомнению: у синантропов не нашлось своего Эдисона. В их культуре не существовало фонографов, электрических лампочек, телефонов и даже древнего телеграфа. Все свои изобретения, например технику укладки дорожного покрытия из щебня, они совершенствовали в течение очень долгого времени, передавая наработанные методы от поколения к поколению. Кроме странного соединения турбины с компрессором, у синантропов не было ничего, чем они действительно могли бы похвастаться.

Оружие, при помощи которого был сбит спутник, так и осталось неизвестным. В гомеогазетах писали, что Билл Смит не смог ничего сказать на этот счет. Он не знал даже о существовании спутника. Машина- переводчик не сумела прояснить ситуацию.

Джиму Брискину, тоже следившему за развитием событий, последствия происходящего виделись в мрачном свете. «Мы совершили ошибку, не установив дружественных отношений с синантропами, прежде чем позволить первому эмигранту перешагнуть порог скатлера, – подумал он. – Теперь, разумеется, уже поздно. Само собой, президент Шварц вынужден двигаться дальше, чтобы лишить меня самых сильных козырей. Мы оба об этом знаем, и, вероятно, на его месте я поступил бы так же. Но от этого ситуация вовсе не становится менее опасной».

– Как ты думаешь, когда они начнут возвращаться? – спросил стоявший рядом Сол Хайм. – И смогут ли вообще вернуться?

– Смогла же Кэлли Вэйл выжить там в одиночку, – ответил Брискин. – Не исключено, что и они адаптируются. Условия жизни там куда лучше, чем на Марсе. – На самом деле условия нельзя было даже сравнивать. Марс совершенно не годился для жизни, и об этом знал каждый. – Все зависит от реакции синантропов.

«А поскольку администрация Шварца не стала дожидаться более близкого знакомства с туземцами, чтобы выяснить, какова будет эта реакция, – подумал Брискин, – нам придется узнать это самим. Ценой человеческих жизней».

– Интересно, – пробормотал Сол, – избиратели до сих пор связывают все это с твоим именем. Или же Шварцу удалось…

– Даже если бы ты это знал, – заметил Джим, – это ничего бы тебе не дало. Мы не в состоянии предвидеть, какие результаты принесет массовая эмиграция. Думаю, когда мы это узнаем, уже будет неважно, кому приписать их в заслугу. Мы все в одной лодке.

– По пути сюда я слышал интересные сплетни, – сказал Сол. – Ты знаешь, что никто не видел Джорджа-Уолта с тех пор, как они закрыли «Золотые врата»? Ну так вот, ходят слухи, будто Джордж-Уолт эмигрировали. – Сол хихикнул.

– Что? – растерянно переспросил Джим. – Эмигрировали? Ты подразумеваешь, на альтернативную Землю?

– Да, с помощью этого самого скатлера, который перед нами.

– Думаю, это легко проверить. Если Джордж-Уолт через него прошли, инженеры наверняка должны их помнить. Трудно спутать мутантов с кем-то другим. – Джим всерьез забеспокоился. – Я узнаю, что по этому поводу может сказать Леон Тэрпин.

– Не стоит так уж рассчитывать, что Джорджа-Уолта запомнили, – сказал Сол. – Живой брат мог разобрать своего синтетического близнеца на части, выдав его за колонизаторское оборудование. Ведь каждый эмигрант что-то берет с собой, а некоторые даже по нескольку тонн.

– Зачем Джорджу-Уолту эмигрировать?

И почему, собственно, они закрыли свой спутник? Никто не мог найти этому разумное объяснение, хотя имелись разные мнения. Самое распространенное: Джордж-Уолт предвидели избрание Джима и поняли, что пора сматываться.

– Может, обезьяны о них позаботятся, – иронически заметил Сол. – Правда, увидев Джорджа-Уолта, синантропы могут принять их за злого духа и отправить обоих обратно, по кусочкам.

– Кто мог бы это выяснить? – вслух размышлял Джим.

– Ты имеешь в виду – что собираются делать Джордж-Уолт на той стороне – если они действительно там? Возможно, Тито Кравелли мог бы ответить на этот вопрос.

– Почему Тито? У него нет никаких связей среди синантропов.

– У него везде есть связи, – ответил Сол.

– Только не в этом случае, – возразил Джим. – Если Джордж-Уолт пересекли границу, они наверняка отправились туда, где их никто не найдет. Такова печальная правда, которую мы вынуждены признать. Если бы я был уверен, что они там, – задумчиво добавил он, – я бы умолял «ЗР», чтобы они закрыли скатлер. Чтобы Джордж-Уолт остались в чужом мире насовсем.

– Ты настолько их боишься?

– Иногда да, особенно поздно ночью, а также сейчас, когда слушаю тебя. – Он слегка отодвинулся от Сола. – Я полагал, что этот вопрос уже закрыт.

– Закрыт? Пока Джордж-Уолт остаются в живых? – рассмеялся Сол.

«Похоже, я все же не слишком сообразителен, – мрачно подумал Джим. – Мы должны были покончить с мутантами прямо на спутнике, когда они уже почти были у нас в руках. Вместо этого мы решили вернуться на Землю и выпить по чашечке горячего кофе, что в тот момент казалось не такой уж плохой идеей. Теперь же, по прошествии времени, становится очевидным, что мы поступили довольно опрометчиво».

– Черт возьми, Джим, – язвительно сказал Сол, – возможно, благодаря своей снисходительности ты завоевал их уважение.

Однако было ясно, что на самом деле он вовсе так не думает.

– Добрый совет хорош вовремя, – с горечью ответил Брискин. – Где ты был, когда я действительно в нем нуждался?

– Никто не ожидал, что Джордж-Уолт поступят столь радикально, закрыв «Золотые врата», – тихо сказал Сол. – То, что произошло тогда на спутнике, видимо, по-настоящему их потрясло.

К Джиму подошел Леон Тэрпин, радостно улыбаясь.

– Ну что ж, мистер Брискин, или как там вас, вот первая партия гибов. Исторический момент, не так ли?