Был, правда, в конце еще и фейерверк. Сигнальные ракеты всех цветов поднимались в ночное небо! И со всех сторон раздавались гул и треск, напоминающие о фронте. Наши саперы в первой половине дня рыли глубокие ямы, чтобы заложить туда взрывные патроны фейерверка! Они организовали его блестяще! Это было «величественное окончание», как сказали наши вояки.
Информация об этом празднике в нашей фронтовой газете «Фейервер» от 24–25.07.1944
«Румыния. Васлуй/Бакау. Мы лежим в кустарнике леса в тишине и спокойствии после тяжелых оборонительных боев в предгорьях Карпат близ Ясс и Романа. В стороне от фронта на Пруте наши подразделения устроили веселые „торжественные праздники“. Мы хорошо подготовили все это. Наш „новый генерал“ Хассо Мантейфель представился нам! Мы получили хороший отдых после последних недель и дней жесткой борьбы! Только этой ночью мы нашей „пожарной командой“ сделали большой скачок по маршруту Яссы — Тыргу — Фрумос. Ночью покинули страну „черного поросенка“, как мы называли ямы Прут-Пиеца (среди небольших холмов на равнинах Пиеца) и километры бесчисленных контратак. Также, как всегда, ночью, брили бороды из „Таутести“ и „Моймести“ и вычесывали вшей из „Захорна“ и „Хортесати“! Когда над равнинами показывались бомбардировщики Ил-2, мы прятались в безопасных кущах лесов Молдовы, в которых особое значение играли неожиданные праздники, которые выстреливали, как грибы из земли. Командиры захлопывали свои топографические карты, адъютанты отмечали число огневых налетов, записывали конечные пункты нашего похода и наличие боеприпасов в своих блокнотах, наслаждаясь синим дымом давно желанных хороших сигар, и глубоко заглядывали в „бутылку с тминной настойкой“. Но далее продолжался наш марш под дождем. Настоящий ливень вымывал последний остаток воспоминаний о наших праздниках у рядовых пехотинцев. Иногда к нам прибывали новые, необученные еще гости, которые не имели понятия о фаустпатронах, не владели ручными гранатами и не знали, как бросать из окопов бутылки с зажигательной смесью. Им выпало счастье наблюдать другую сторону жизни рядовых моторизованной пехоты. Они пока еще не видели ничего страшного, наоборот, только юмористов, различных импровизированных актеров, пеструю толпу художников среди густо населенной опушки леса. Всеобщее ликование среди кругов света пестрых фонарей, выполненных своими руками. „Гренадеры“ в восторге от этого парада солистов, ритмов музыки полкового оркестра. Один из тех, кто шел вместе с рядовыми пехотинцами под огнем, помогал им словом и делом, спускался в самое опасное время в окопы и выходил на самые передовые позиции во время танковой атаки, на этот раз принимал участие в их празднике, добавляя ему оптимизма и веселья. Это был наш генерал! Он сидел вместе с нами, пел и радовался. И генерал, и его рядовые вспоминали вместе о своих фронтовых успехах и поражениях в лунном свете ночи Молдовы. И, наконец, кульминацией бодрого праздника стали „фанфары мазурки“, которые оркестр выдавал по указанию дирижерской палочки генерала. Оркестр, под который всадник Мантейфель затевал песню о верном гусаре! В нее вмешался мощный крик „ур-ра“, раздавшийся из уст пяти самых рослых рядовых моторизованной пехоты. Они подхватили генерала на плечи и триумфально пронесли его под звуки старого марша всадников над „ярмарочной площадью“. Гости испытали в этот момент апогей праздника. Старая дружба и товарищество на фронте оказались теснее всех орденов и званий».
20–23 июня 1944 г. Но в нашем лесном биваке был не только праздник! Мы сооружали импровизированную спортивную арену и, когда она была готова, изо всех сил, проливая пот, демонстрировали нападение, вторжение противника и защиту от него. Все было весьма реалистично, частично даже с применением оружия самыми опытными бойцами. Особенно старались мы со своими пулеметами и минометами, легкими орудиями пехоты (7,5-см), полковыми пулеметами и зенитными пушками, нашим основным оружием. Это, пожалуй, даже чрезмерная огневая мощь! Снова и снова идет обучение обороне в бункерах от превосходящих сил противника. Мы занимаемся также стрельбой из фаустпатрона, которым нужно было научиться пользоваться как довольно простым оружием, не боясь каких-либо последствий. Существует два вида. «Разрушительный» — с начинкой из надкалиберной кумулятивной гранаты и «клеящий» — с особым составом! При «клеящем» виде граната с помощью магнита непосредственно клеится к броне танка. В прошлом я сам лично испытал такую гранату. Я подкрадывался ползком к танку «Т-34», который стоял в высокой траве, и стрелял. Однако вскоре раздавался оглушительный взрыв противотанковой гранаты. Она плотно «приклеилась» к танку! В этом случае я не боялся погибнуть от осколков. Затем я еще раз как-то запланировал что-то в этом роде.
Вечером я сижу на радиостанции, которая одновременно дает нам возможность получить сведения о том, что делается во внешнем мире. Мы узнаем о положении на фронтах, русских атаках и о полетах англо- американских бомбардировщиков в Германию. Сообщения эти отнюдь не «розовые». Так где же все-таки это новое оружие? Здесь, у нас, кое-какие новинки применялись, но в незначительном количестве. Легкое пехотное орудие с более длинным стволом называют теперь противотанковым пехотным. У него усиленный боеприпас, позволяющий уничтожать танки. Наши бронетранспортеры и другие бронированные машины на гусеничном ходу были улучшены. Часто ненадежное в бою личное оружие (его магазин отходил от ствола) теперь заменено на много превосходящий его немецкий пистолет-пулемет, наше лучшее «оружие штурма» с выгнутым магазином. Но какого-то нового, «чудесного» оружия мы так и не получили. Однако надежда умирает последней.
Упражнения с оружием и тренировки в стрельбе происходят у нас довольно редко. Однажды в нашем подразделении появился высокопоставленный румынский офицер, и мы узнаем, что должны продемонстрировать ему атаку по всем правилам военного искусства и в наших окопах показать различные упражнения. Это должно было выглядеть весьма реалистично с боевой стрельбой. Мы соорудили огневые позиции на лесной поляне. Наблюдатель сидел высоко на дереве, поддерживая контакт с минометчиками. Предварительно нам объяснили, каков должен быть план атаки. В качестве тяжелого оружия были приданы новое пехотное противотанковое орудие (7,5-см), 2-см зенитное орудие и обычные противотанковые пушки. Кроме того, имелось еще тяжелое пехотное орудие, калибром 15-см. Гвоздем программы должен был стать новый дистанционно управляемый «Голиаф» (высотой примерно 80-см, 1,5 м длиной и 75-см шириной), установленный на гусеницах. Он должен был разрушить системы траншей и, приблизившись к одному из бункеров, взорвать его. Этот подрыв означал бы апогей и окончание боевой подготовки пехоты в окопах. После первой артподготовки она должна броситься вперед. Официальный план маневров нам заранее сообщили. Артиллерийская подготовка вышеназванного тяжелого оружия, затем немедленный штурм пехоты. Команда для нас: «Все тяжелое оружие стреляет одновременно». Наши мины вступают в бой примерно через 20 секунд до основного удара. Выстрелы должны последовать примерно за 25 секунд до начала действия другого тяжелого оружия. В этом случае все снаряды и мины будут разрываться в окопах «врага» одновременно. Но минометчики должны повторно выстрелить в то же самое время с такими же интервалами. Это безумие! Наша пехота уже через 20 секунд обстрела «врага» получит ответный удар минами по засеченным целям. Никто не прислушивается к нашим возражениям. Они звучат впустую. Идиоты! Фигня все это. Ничего хорошего из этих маневров не получится. Но приказ есть приказ! Зрители — румыны и наши офицеры — оборудовали себе укрытие на опушке леса рядом с наблюдательным пунктом на высоком дереве и смотрят в бинокли за условным неприятелем. Раздается команда: «Открыть огонь!» Мы стреляем так быстро, как только можем. Но не знаем, насколько это опасно для нас самих. Мины наших стремительно стреляющих минометов ложатся на передний край окопов пехоты. Раздается треск пистолетов-пулеметов и стационарного пулемета. Бросая ручные гранаты, наши солдаты с громким криком «ура!» пытаются ворваться в первый окоп «противника». Затем они опять бросают гранаты, которые скатываются по брустверу вниз и примерно через 20 секунд полета должны взорваться. Один из испуганных пехотинцев в полном снаряжении пытается довольно хрипло крикнуть «ура!». Этим ограничивается призрачная «удача» нападавших. Солдаты прижимаются к земле примерно в 15 м от первого окопа, и осколки от гранат летят прямо на них! Да, эти парни были «хорошо подготовлены к военным действиям», когда с полным снаряжением не смогли сразу выполнить задачу. Мы вздыхаем облегченно после того как пыль и чад улеглись и стало видно, как все пехотинцы снова вскочили и теперь с громким «ур-ра!» выправляют положение. Я догадываюсь, что только двое или четверо солдат действовали довольно решительно. Впрочем, проявлять особую прыть на этих «учениях» даже не было особой необходимости. Однако взволнованные адъютанты произносят угрожающие речи и напоминают нам о своем долге. Но мы энергично разъяснили им, где следует искать настоящих «неудачников». Но эти господа с глупыми лицами продолжали твердить свое. К концу этой демонстрации появляется перед одним из бункеров «Голиаф» и очень
