Оно не дарует на поприще браниНебесного блага и славных деяний.Отвергни, о Арджуна, страх и бессилье,Восстань, чтоб врагов твои стрелы разили!»Тот молвил: «Но как, со стрелой оперенной,Мне с Бхишмой сражаться, с наставником Дроной?Чем их убивать, — столь великих деяньем,Не лучше ль в безвестности жить подаяньем?Убив наших близких, мы станем ли чище?О нет, мы вкусим окровавленной пищи!Еще мы не знаем, что лучше в сраженье:Врагов победить иль познать пораженье?Мы жизнью своей наслаждаться не сможем,Когда Дхритараштры сынов уничтожим.Я — твой ученик. Ты учил меня долго,Но в суть не проник я Закона и Долга[57].Поэтому я вопрошаю, могучий,Ты должен мне ясно ответить: что лучше?Мне счастья не даст, — ибо сломлен скорбями, —Над смертными власть или власть над богами,И вот почему я сражаться не стану!»Сказал — и замолк, в сердце чувствуя рану.А Кришна, с улыбкой загадочной глянув,Ответил тому, кто скорбел меж двух станов:«Мудрец, исходя из законов всеобщих,Не должен жалеть ни живых, ни усопших.Мы были всегда[58] — я и ты, и, всем людямПодобно, вовеки и впредь мы пребудем.Как в теле, что нам в сей юдоли досталось,Сменяются детство, и зрелость, и старость, —Сменяются наши тела, и смущеньяНе ведает мудрый в ином воплощенье.Есть в чувствах телесных и радость и горе[59];Есть холод и жар; но пройдут они вскоре;Мгновенны они… О, не будь с ними связан,О Арджуна, ты обуздать их обязан!Лишь тот, ставший мудрым, бессмертья достоин,Кто стоек в несчастье, кто в счастье спокоен.Скажи, — где начала и где основаньяНесуществованья и существованья?[60]Лишь тот, кому правды открылась основа,Увидел границу того и другого.Где есть бесконечное, нет прекращенья,Не знает извечное уничтоженья.Тела преходящи; мертва их отдельность;Лишь вечного Духа жива беспредельность.Не плачь же о тех, кто слезы недостоин,И если ты воин, — сражайся, как воин!Кто думает, будто бы он есть убийца,И тот, кто в бою быть убитым боится, —
