Зловещие знаменья вижу повсюду.Зачем убивать я сородичей буду?Мне царства, победы и счастья не надо:К чему мне, о Пастырь[49], сей жизни услада?Те, ради кого нам победа желанна,Пришли как воители вражьего стана.Наставники, прадеды, деды и внуки,Отцы и сыны напрягли свои луки,Зятья и племянники, дяди и братья, —Но их не хочу, не могу убивать я!Пусть лучше я сам лягу мертвым на поле:За власть над мирами тремя[50], а тем болеЗа блага земные, — ничтожную прибыль! —Нести не хочу я сородичам гибель.В убийстве сынов Дхритараштры[51] какаяНам радость? Мы грех совершим, убивая!Ужели мы смерть принесем этим людям?Счастливыми, близких убив, мы не будем!Хотя кауравы, полны вероломства,Не видят греха в истребленье потомства,[52]Но мы-то, понявшие ужас злодейства,Ужели погубим родные семейства?С погибелью рода закон гибнет вместе,Где гибнет закон, там и рода бесчестье.Там жены развратны, где род обесчещен,А там и смешение каст[53] из-за женщин!А там, где смешение каст, — из-за скверныМучения грешников будут безмерны:И род, и злодеи, что род погубили,И предки, о коих потомки забыли,Лишив прародителей жертвенной пищи[54], —Все вместе окажутся в адском жилище!А касты смесятся, — умрет все живое,Разрушатся все родовые устои,А люди, забыв родовые законы,Низринутся в ад: вот закон непреклонный!Замыслили мы ради царства и властиРодных уничтожить… О, грех, о, несчастье!О, пусть без оружья, без всякой защиты,Я лягу, потомками Куру убитый!»Так Арджуна молвил на битвенном поле,На дно колесницы поник, полон боли,И, лик закрывая, слезами облитый,Он выронил стрелы и лук знаменитый[55].2Познавший высокую боль состраданья,От Кришны услышал он речь назиданья:«Как можно пред битвою битвы страшиться?Смятенье твое недостойно арийца,[56]
