Чтоб шел он, как бык, средь коровьего стада? Он бродит в одежде пастушеской красной, И больно смотреть мне на мужа, несчастной. Свекровь говорила мне о Сахадеве: «Отважен, подобен стыдливостью деве, Любимец мой, с речью, звучащею нежно. Служи ему в долгих скитаньях прилежно!» И вот — мое сердце заходится в плаче, Как вижу, что спит он на шкуре телячьей. Четвертый стал конюхом… Где ж его свойства, Три качества: ум, красота и геройство? Воитель, блиставший отвагою ратной, — Коней обучает. Как счастье превратно! Великоблестящий и великодушный, — О, горе мне, ныне он пахнет конюшней! Сын Кунти, о доле моей поразмысли. Все беды земли надо мною нависли! Юдхиштхира — ваших несчастий причина, Но есть у меня и другая кручина. С тех пор как твой брат проиграл меня в кости, Я стала добычей позора и злости. Служанка Судешны, в ее помещенье Прислуживаю при ее очищенье. Я — царская дочь, и, страдая жестоко, Я все-таки жду заповедного срока. Все бренно в пределах удела земного, Мужья мои — верю — возвысятся снова. Судьба от единой причины зависит, И то, что унизит нас, то и возвысит. Сперва отдаем, а потом сами просим, Нас бросивших в яму потом сами сбросим. Нельзя нам уйти от судьбы: оттого-то Я, веря в судьбу, жду ее поворота. Сменяются легкими трудные годы, Где были, там вновь заволнуются воды. Кто, жертва судьбы, не исполнил стремлений, — Пусть страстно стремится к ее перемене. Ты спросишь, — зачем говорю я об этом? Спроси, — облегчу свое сердце ответом: Могу ль не страдать, свою гордость низринув, Я, царская дочь и жена властелинов? Панчалы скорбят, и страдают пандавы, Я плачу: остались мужья без державы! Кто, равная мне, столь возвышенной ране, Познала так много скорбей и страданий? Быть может, причина теперешних бедствий — Тот грех, что пред Брахмой свершила я в детстве? Смотри, что со мною, измученной, сталось. Не лучше ль была я, когда я скиталась?
