Митхилы царю подарить, как желанному тестю. И боги и демоны мне уступают в отваге. В боях разрывал я не раз их надменные стяги. Коль скоро желанье ты встретишь ответным желаньем, Твой стан я украшу камней многоцветным блистаньем, Любуясь, как светится твой золотой драгоценный Убор в сочетанье с твоей наготой несравненной. Воспользуйся, дева, моей добротой неизменной. О робкая, не отвергай наслаждений, веселья… Для родичей дам тебе уйму богатых земель я. Красавица, что́, если в чаще царевич Кошалы Бесславно погиб и его растерзали шакалы? Богиня, ты видишь на деле могущество Рамы: Наряд из берёсты на теле — имущество Рамы! Отшельник, на голой земле, под смоковницей спящий, — Твой Рама, а я градодержец великоблестящий! О Сита, останешься ты светозарной луною, Что скрыта от Рамы ночных облаков пеленою. Летят они, словно косяк журавлей быстрокрылых, И больше никто, госпожа, обогнать их не в силах. У Индры Хира́нья-Каши́пу не отнял супруги Назад[269], несмотря на старанья его и потуги. О Рама, явись хоть с оружьем, одетый в доспехи, Вовеки не будешь ты мужем царевны Видехи. Игривая дева, улыбка твоя светозарна. Уносишь ты сердце мое, словно зме́я — Супа́рна. На хрупкое тело взгляну, что блестит сквозь прорехи, Уборов златых лишено, уроженка Видехи, — И в женах прекрасных найти не дано мне утехи! Так будь же царицей, властительницей образцовых Красавиц, что здесь обитают в покоях дворцовых. И станут, как девы небесные, Лакшми служанки, Тебе угождать превосходные женщины Ланки. Камней драгоценных и злата получишь сверх меры: Богата казна у меня, как у брата Куберы! Айодхьи царевич со мной не сравнится, богиня! Свой блеск он утратил, повержена Рамы гордыня. Отправимся, робкая, в пышно цветущие рощи, Где слышится гул океана, исполненный мощи, Где пчелы жужжат, опьяняясь густым ароматом, И тело укрась для меня жемчугами и златом!» Убитая горем, Сита отвечала слабым голосом: «Обрати сердце свое к собственный женам! Не соблазняй меня сокровищами. Я принадлежу Раме! Ты можешь избежать громовой стрелы Индры, но гнев потомка Рагху настигнет тебя неотвратимо. Разве устоишь ты, низкий пес, перед Рамой и Лакшманой, двумя тиграми из рода Икшваку?»
Разъяренный упорством Ситы и ее смелыми речами, Равана угрожает царевне Митхилы смертью и удаляется в сопровождении своих жен.
Злобные ракшаси, осыпая Ситу бранью, стараются заставить ее уступить Раване.
Отчаявшаяся, измученная Сита приближается к дереву ашоки, чтобы расстаться с жизнью, повесившись на своих волосах. Но скрывавшийся дотоле среди ветвей Хануман приветливо окликает дочь Джанаки.
Сита, испуганная грозным обликом посланца Рамы, едва не лишилась чувств. Только увидя предъявленный ей Хануманом именной перстень Рамы, дева Видехи овладела собой и доверилась ему.
Хануман поведал ей о несметной рати обезьян и медведей, готовой по знаку Рамы двинуться в поход против Раваны.
«Садись ко мне на спину, — предложил сын Ветра. — Я перелечу океан и доставлю тебя к Раме и Лакшмане!» Но царевна Митхилы отказалась, боясь потерять сознание и упасть с высоты в бушующие волны.
Она вынула из складок одежды драгоценный камень, который прежде украшал ее чело, и попросила
