Прими этих жен, и престол, и державу,Потомками Бхараты правь по уставу».Но праведный воин с обличьем суровымЦарице ответил возвышенным словом:«О мать, назвала ты, над нами нависший,Продления рода закон наивысший.Но связан я давним и твердым обетом, —О мать, ты обязана помнить об этом.О мать, за тебя, как свели мы знакомство,Свой выкуп я внес: мой отказ от потомства.Тебе говорю, о Сатьявати, снова:Ни царства богов не хочу, ни земного,Отвергну и более славную долю,Но правду отвергнуть себе не позволю.Земля может запах утратить, а море —Всю влажность, а солнце — сиянье во взоре,А ветер — утратить касаний способность,А свет — выявлять каждый признак, подробность,Без звука способно остаться пространство,Огонь — потерять теплоты постоянство,Смерть — силу утратит, а Индра — удачу,Но я свою правду вовек не утрачу!»Сказала Сатьявати слово ответа:«Ты — праведный муж, ты — блюститель обета,Захочешь, всесильный в делах созиданья, —И новые три сотворишь мирозданья.Я знаю, ты прав, но в тяжелое времяПрими во внимание праотцев бремя.От клятвы своей отступись ты без гнева,Чтоб дальше росло родословное древо.Исполни, великий, для блага народа,Закон наивысший продления рода!»Царице, о сыне тоскующей громко,Ушедшей от правды во имя потомка,Сын Ганги сказал: «Осужденья достоинВысокую правду отринувший воин.Но знаю закон, исцеляющий рану.Есть средство, чтоб род сохранился Шантану.К нему ты прибегни для славы и чести,И действуй с жрецами домашними вместе».
[Совет Бхишмы]
«Однажды, — так Бхишма повел свое слово, —Убил Джамада́гни, жреца и святого,Вождь ха́йхаев[15], А́рджуна тысячерукий.Был сын у святого, познавшего муки,По имени Ра́ма. И вот, гневнолицый,Он тысячу рук отрубил у убийцы,
