Теперь, безоружен, заснул сын Друпады,Приду — и злодею не будет пощады!Деянием скверным сраженный, — от скверныНе будет избавлен панчал этот скверный!Скорее оденьтесь одеждою ратнойИ стойте, пока не вернусь я обратно».Сын Дроны погнал колесницу для мести, —Помчались и оба отважных с ним вместе:Три светоча грозных, чье пламя не гасло,Чью ярость питало топленое масло![154]К становью врагов, погруженному в дрему,Они прискакали по полю ночному.Когда перед ними возникли ворота,Сын Дроны увидел, что высится кто-то,И то существо, велико, крупнотело,Как солнце и месяц, в ночи пламенело.Оно было шкурой тигровой одето, —По шкуре текла кровь багряного цвета, —Но также и шкурой оленьей покрыто,Как жертвенным вервием, змеем обвито.Мясистые, длинные, страшные рукиСжимали секиры, булаты и луки,Ручные браслеты свивались, как змеи,Гирлянды огней полыхали вкруг шеи,Огромные черные зубы торчалиВ распахнутом рту — и весь мир устрашали.И то существо было тысячеглазым,Оно ужасало и сердце и разум.Беспомощны были бы все описаньяЕго очертаний, его одеянья!И тысяча глаз его, ноздри, и уши,И рот извергали, — и влаге и сушеГрозя, — всегубительный пламень, которыйДрожать заставлял и раскалывал горы.Как тысячи Вишну, снабженных мечами,Оно ослепляло своими лучами!Страшилище это увидев, сын ДроныНе дрогнул, он стрел своих ливень каленыйИзвергнул из лука над тысячеглазым, —Но их поглотило чудовище разом:Вот так океан поглощает волнамиПодземного мира свирепое пламя.[155]Тогда Ашваттхаман метнул с колесницыСвой стяг, полыхавший пыланьем зарницы.Древко полетело, древко заблестелоИ, крепко ударив страшилища тело,Разбилось, — подобно тому метеору,Что ринулся по мировому простору,И солнце ударил, и был уничтожен!Тогда, как змею из укрытья, — из ножен
