— Надеюсь, к этому времени он будет привлечен к уголовной ответственности, — заявил Абернети. — Тогда с его организацией случится то же, что случилось с машиной Хайнса; когда Дьюи отправил Джимми Хайнса в тюрьму, кто-то другой возглавил машину.

— И этим человеком будете вы, — сообразил Джош.

— Планы всегда делаются для управления, — ответил молодой человек с некоторой самоуверенностью.

— А вы что скажете, Келли? — резко поинтересовался Джош.

— Я сказал Джину, что если его люди выдвинут честного человека с хорошей программой, я поддержу его.

— Вам надо было бы спросить мое… наше мнение.

— Наверное, нужно было, — согласился Келли, — но могу сказать вам прямо сейчас, ответ был бы тем же.

— В подобном городе, это могло бы быть политическим самоубийством.

— Когда-то то же самое говорили о религии кандидата.

— У нас есть негр — сенатор от Массачусетса,^{92} Джош, — напомнил я.

— Сенатор от Массачусетса это совсем не то, что мэр города Нью-Йорка, — заявил Джош. — Если это просочится…

— Не волнуйтесь, мистер Майклз, — бодро произнес Абернети, — это не просочится. До следующего года от наших людей не будет никаких публичных заявлений.

— Давайте вернемся к слушаниям, — предложил сенатор.

— Я так и намеривался, — произнес Джош. — Мистер Абернети, вы говорили, что хотите свидетельствовать в комитете.

Джин твердо отвечал:

— Я буду свидетельствовать обо всем, что знаю насчет операций Маллади: как строительная компания его племянника получила часть из 10 миллионов долларов по программе восстановления пирса; как местная шишка из района порта сделала политический вклад в 10 тысяч долларов, после того как один из чиновников был выпущен под честное слово в деле о краже, любезность Барни Маллади само собой…

— И как вы были посредником Маллади в Лоуренсе? — спросил Лютер Робертс.

— Досконально, — подтвердил Абернети. — Но я должен ясно сказать одно: в то время как вы будете трясти Барни Маллади моими свидетельскими показаниями, вам все же потребуется много времени, чтобы отправить его в тюрьму. Барни является новым типом политического плута. Если он и вор, то он вор в рамках закона. Если он обнаружит, что выходит за рамки закона, у него будет кто-нибудь, кто примет закон или свод законов, чтобы прикрыть его. Как в истории с земельным участком в Вест-Сайде, которым три года назад владел один миллионер. Он хотел разбить там парк, но некоторые владельцы недвижимости договорились с Барни, и он провел законы о новом районировании. Провозившись примерно год с бюрократией, миллионер послал все к черту и продал землю синдикату по торговле недвижимости. У кого-то в семье Маллади есть посредническая фирма по торговле недвижимостью, так что, кто, по-вашему, представлял синдикат и получил фантастический гонорар? Сейчас у Барни готова сделка в Лоуренсе: там есть какая-то фальшивая программа по восстановлению города. Строительная компания Барни возведет несколько домов, которые через пару лет превратятся в развалюхи, и будет собирать деньги во всех видах. Бедный Лоуренс. Его выдоят.

— Не тревожьтесь о Лоуренсе, — сказал Джош. =- Комитет позаботится о нем. Но давайте говорить откровенно, Абернети. Вы дадите показания. Но вы осознаете риск?

Абернети встал. В мягком свете его лицо напоминало мне темную деревянную резную фигуру, которые вы видите в витринах контор Африканских авиалиний — скулы и нос. С того места, где я сидел, я мог разглядеть слабый блеск испарины на его лбу.

— Мы все здесь совершеннолетние, мистер Майклз, — ответил он. — Никто не может сказать, что случится со мной после того, как я все расскажу о Маллади. Но это должно быть сделано. А то в один прекрасный день контроль над организацией Барни попытаются взять Черные мусульмане^{93}, и тогда в городе действительно будет жаркое лето. — Он покачал головой. — Это единственный способ все совершить. Мы месяцами гадали, что делать с Маллади, как вдруг неожиданно появился мистер Шеннон. Когда мы услышали, что комитет приедет в Лоуренс, мы все согласились, что это самый быстрый путь разделаться с Маллади. — Он пожал плечами: — Я единственный человек, который может все рассказать, и я это сделаю.

Он повернулся к Джошу.

— Вы заправляете этим шоу, мистер Майклз — хотите вы меня?

— Мы берем вас, — заявил Джош.

— С условиями? — спросила Лейси.

Джош взглянул на Келли.

— С условиями, — ответил тот. — Если ваши люди выдвинут кандидата, который удовлетворит нас программой и честностью, я поддержу его, независимо от того, стану я губернатором или нет.

— Договорились.

Абернети бросил беглый взгляд на часы.

— Я должен быть в городе, так что я прощаюсь.

— Мы вскоре должны будем встретиться, чтобы поработать над вашим заявлением, — предупредил его Джош.

— Я буду в любое время, которое вы назовете, — ответил Абернети. — Я кое-что записал, что будет вам, видимо, интересно прочесть.

— Следите за своими бумагами, — произнес Джош. — Спаси нас Господь, если они попадут не в те руки.

— После всех лет, что я провел с Барни Маллади? — негр быстро улыбнулся. — Да никогда.

Когда он вышел, звук закрывающейся молнии на кисете Лютера Робертса показался слишком громким в тихой комнате.

— Так, что вы думаете об этой сладкой шоколадке? — поинтересовался Джош.

— Пожалуйста, не называйте его так, Джош, — попросила Лейси.

— Что вы думаете об этом черном патриоте? — с едким сарказмом поправился Джош.

— Вам обязательно надо говорить без всякого уважения? — гневно спросила Лейси.

— Так уж я думаю! Это дешевое политиканство, — выпалил Джош. — Вы же слышали, он сам сказал. Когда он спихнет Барни с трона, он возьмет корону. Если он выдвинет в мэры негра, он превратит себя в политический голос всех черных. Кого мы обманываем?

— Он не оппортунист, — сердито взвилась Лейси. — Он искрений человек, который старается сделать что-нибудь для своих людей. Вам всегда необходимо быть циником?

— Вспомните, что говорил Макиавелли: «Цинизм есть только опыт».^{94}

— Я согласен с Лейси, Джош, — произнес Келли. — Джин искренний человек. Он знает, что положит голову на плаху, если Маллади прознает, что он делает.

— Вам следовало бы побывать на тех собраниях, — сказала Лейси почти умоляюще, — чтобы понять, как он рискует!

— Когда-нибудь мы узнаем, насколько он искренен, — ответил Джош.

— Как бы там ни было, теперь мы знаем, почему Маллади был в Лоуренсе, — заметил я.

— Думаю, там что-то дурно пахнет, — произнес Келли.

— Итак, кроме Джентайла, мы и против Маллади? — спросил Люк.

— Я не против Джентайла, — спокойно ответил Келли. — У нас нет ничего, что бы связывало его с коррупцией, а вот на Маллади есть.

— Боже, Келли, мы знаем, что шурин Джентайла торгует судебными приговорами и обкрадывает город! — запротестовал Люк.

— Это шурин, — ответил Келли, — а не Джентайл.